Мрак ступил в сторону, шире расставил ноги. Лезвие секиры приглашающе блеснуло. Всадник, не доскакав с десяток шагов, поднял коня на дыбы, тот дико заржал и замолотил воздух копытами, огромными как тарелки. Таргитай ждал с .мечом в руке.
Всадник легко спрыгнул на землю. В узкую прорезь шлема смотрели черные как уголь глаза. Рука в железной перчатке подняла забрало, открыв немолодое лицо, очень красивое, мужественное, с квадратным подбородком.
-- Это вы трое, -- сказал он сильным звучным голосом, привыкшим повелевать, -- вышли на бой с богами?
-- А ты хотел бы остановить? -- ответил Мрак вопросом на вопрос.
Воин развел руки, показывая, что ладони далеко от рукояти меча.
-- Упаси боги! Наоборот, я бы хотел пойти с вами.
Мрак с подозрением смотрел на разряженного воина. Тот был в очень дорогих доспехах, за них можно купить целый табун коней, изящный щит с золотыми листьями стоит нескольких деревень, а за шитый золотом плащ можно купить целый флот. К тому же шлем украшен драгоценными камнями, такие же бесценные камни блещут в рукояти меча.
-- А ты сам чего-нибудь стоишь?
Воин холодно усмехнулся.
-- Испытай. Сильнее меня не было воина в краях, где я хаживал.
-- Видать, твой край с двор бабки Боромирихи... А мой дед учил не бояться врага, чьи доспехи сверкают.
Улыбка воина стала мягче. В глазах мелькнуло уважение.
-- Ты прав, лохматый. Но меч мне ковали лучшие кузнецы Востока. Шлем мой из лучшего булата, а доспехи хоть и легки, но их не прошибить копьем. И я, хоть кажусь тебе неженкой, все-таки сильнейший из бойцов тридцати царств.
Мрак набычился, плотнее обхватил рукоять секиры.
-- Я ж говорю, у нас курятники больше ваших королевств.
Воин проследил взглядом за ладонью оборотня.
-- Я не ссориться пришел. Я хочу пойти с вами. Погибнуть, если придется. И если удастся, постараюсь погибнуть раньше вас.
Мрак хмурился. Добрый Таргитай спросил мягко:
-- Почему?
-- Мне трудно это объяснить... Когда-то я тоже собирался пройти по свету, совершая подвиги для людей. Все для людей, ничего для себя... Так, во всяком случае, учили нас в детстве в Лесу...
Мрак прервал недоверчиво:
-- И ты из Леса? Что-то не встречал такого.
Воин кивнул:
-- Потому что ты черный как уголь, а я белый как снег? Лес есть везде, не только в твоих краях. Так вот, я так и собирался делать, но сперва самую малость решил пожить для себя. Я был силен, красив, отважен, в поединках не знал равных. Женщины меня обожали, я греб под себя замужних и незамужних...
-- Ну-ну, -- подбодрил Мрак. -- У нас тоже есть один. Гребет все, что движется. Что не движется -- тоже.
-- Когда мне стало тесно, ушел к соседнему царю. Быстро стал начальником крупного войска, но война скоро кончилась. Я пошел по соседним царствам, одолел дракона, забрал сокровища, опять гульба, женщины, слава... А когда деньги кончились, а с ними друзья и женщины, снова ушел искать побед...
-- Для людей?
-- Ну, все еще для себя. Для общей пользы -- оставлял на потом. Для племени успею, я ж не один, нужно успеть для себя, пока молод, силен, красив, пока нравишься. А для народа можно позже, когда вместо горячей крови в жилах останется нечто похолоднее... Знаю, не один попадал в эту ловушку, но главный урок мудрости в том, что из чужой мудрости уроков не извлекаем!
-- Ну-ну, ты ближе к нам говори.
-- С каждым годом мне все легче было уговорить себя, что еще можно для себя, а для человечества -- потом, пока однажды не сообразил, что уже не смогу для людей, даже если захочу. Мой огонь уже выгорел, а золы и так много в любом племени.
Молчали, с удивлением и настороженностью рассматривали холеное лицо воина. Сейчас оно было искажено страданием.
-- И тут я услышал про вас. Восторженный прекраснодушный дурак и угрюмый увалень с деревенским волхвом. Такие даже в своих деревнях долго не живут, как только сумели забраться так далеко?
-- Ну-ну, -- сказал Мрак предостерегающе.
-- Вас любая курица лапами загребет, а вы собрались спасать мир, боретесь со Злом!.. Я посмеялся, а потом стало горько. Вот такие простаки берутся спасать мир, а я, которому боги дали намного больше, прожил жизнь зря. И мне уже ничего не успеть! И тут подумал, что, ежели просто помочь вам? Это проще, чем самому воевать со Злом. Захотел -- помог, захотел -- в холодке полежал, пока вы горбитесь для человечества. Я в подвижники не гожусь, знаю. Враг сумел источить меня изнутри, но еще не успел превратить в своего слугу. Я пойду с вами! У меня острый меч, и, самое главное, я умею им владеть.
Мрак посверлил его тяжелым взглядом.
-- Мы тоже умеем.
Воин перевел взгляд на Таргитая. В глазах мелькнула и спряталась мольба. Тот смотрел внимательно.
-- Мы берем тебя. Но не потому, что ты -- великий воин, а мы дети, что нуждаются в защите.
-- Хорошо сказано, -- кивнул Мрак.
Таргитай продолжил медленно:
-- Возьмем... ибо ты, возможно, последний раз пытаешься сопротивляться Врагу. Вот-вот погаснет последняя искорка из великого пламени души. У Врага появится новый раб...
-- Не раб...
-- Боромир говорил, что раб своих страстей и желаний -- уже раб Врага. Того, настоящего. Кого он имел в виду, я не знаю.
По лицам друзей видел, что они тоже не знают. Даже Олег, хотя волхв больше всех слушал Боромира.
Воин хлестнул коня.
-- Даю свободу, Черный! Пусть твой новый хозяин любит тебя не меньше.
-- Зачем отпускаешь?
-- Пешком -- так всем четверым.
Голос Мрака потеплел:
-- Как звать-величать тебя, воин?
Тот двинул плечами.
-- Так и зови. Впервые буду драться не за славу, деньги или власть. Пусть пойду в бой и умру, если надо, как родной сын этой земли. Безымянный.
-- Как красиво, -- пробурчал Мрак, -- прямо второй Таргитай. А на дуде ты не пробовал?
Таргитай обеспокоено посматривал на стычку, где среди красноголовых воинов Олег выделялся только ростом и шириной плечей, а по волосам сошел бы за сородича Лиски. Похоже, его уже признали за вожака: сражался в первом ряду, страшная булава на длинном древке разила направо и налево, Таргитай видел только блистающие полосы, словно Олег размахивал широкой лентой.