Через силу взглянул на Нину. А в её взгляде такая досада!..
— Ну, а если не поверят, — тяжело прошептал, — тогда… на меня скажи…
Нина отстранила протянутую руку, пристально смотрела на Митю. И были в этом взгляде и гнев, и удивление, и немножечко тепла…
Митя порывисто наклонил голову.
Нина долго-долго стояла на месте. Потом, шаркая валенками, пошла к столу. Что она там делала, Митя не видел.
— Бери…
— Что бери? — еле поднял Митя непослушную голову.
У Нины в руках — пирог. Из него выглядывают ягодки калины.
— Бери, ешь.
Митя нерешительно протянул руку, озадаченно посмотрел на девочку. Он ей снежком в глаз, а она — пирог…
Нина смотрела на него такими глазами, что Митя не выдержал этого взгляда, схватив кусок пирога, побежал из хаты.
Опомнился за воротами. Глянул на пирог в руке. Посмотрел на снег, переливающийся серебром в лунном сверкании.
И так побежал по накатанной до блеска дороге — даже ветер засвистел в ушах.
Луна было бросилась с Митей наперегонки, но быстро запыхалась, остановилась посреди неба передохнуть…
Отцовская трубка
Юра неторопливо шёл в школу. И времени оставалось ещё много, и настроение у него было чудесное — все уроки выучил, хитрую задачу, поломав голову, распутал. Медленно шёл, улыбался прохожим, желтоватому солнцу. Ноги сами «замечали» синеватые куски слежавшегося снега и ловко забивали их в подворотни.
— Батько, ау! — донеслось издали.
Юра медленно обернулся.
Все делал он медленно: говорил, ел, отвечал уроки, ходил, играл в футбол. «Ты темнёхонько бегемот, — едко бросила как-то Алёнка Чернокапская. — Тот такой же ленивый — все лето сидит в воде, только выпученные глаза торчат, чтоб не проворонить, если кто булку бросит». Алёнка не менее ста раз в году бывает в зоопарке, не пропустила ни одной передачи по телевидению «В мире животных». Поэтому нагляделась на всяких бегемотов.
Услышав такое про себя — было это на большой перемене — Юра сжал кулаки и медленно пошёл на Алёнку, чтобы дать тумака. А она показала язык и скрылась в шумной толпе девчонок.
Когда Юра после переменки вошёл в класс, Алёнка сидела на своём месте. А все дружно выкрикнули:
— Бегемот пришёл!
Не полезешь же в драку со всем классом.
Спустя два месяца Юре удалось избавиться от этого обидного прозвища. И тогда Алёнка дала ему другое прозвище, более приятное…
Январским вечером, после вьюги, наметавшей сугробы, они ходили всем классом смотреть старый, но интересный фильм «Тарас Бульба». От кинотеатра разбредались группами, живо обсуждая фильм, размахивая руками. Юра возвращался домой с четырьмя девочками, которые жили на их улице. Среди них была и эта, что всем клички приклеивает, Алёнка. Она, хвастая маленьким театральным биноклем, подаренным тётей на день рождения, восторженно-визгливым голосом говорила:
— Ой, девочки, как страшно смотреть в бинокль, когда казаки с врагами бьются! И какой смелый Батько Тарас!
На улице было темно — круглый фонарь на столбе горел подслеповатым сиреневым светом. И вдруг из-за толстого развесистого клёна вышли двое мальчишек. Заметили в руке Алёнки бинокль, переглянулись, надвинули шапки на лоб и пошли к ней. Ей бы дать деру, — бегает лучше всех в классе, среди девочек конечно, — а она замерла на месте, будто примёрзла, только бинокль спрятала быстро за спину. А девочки в испуге попятились… Мальчишки подошли вплотную.
— Ну-ка, детка, давай сюда игрушку! — ломким баском угрожающе сказал один из них.
Алёнка отшатнулась. Тогда он толкнул её в сугроб. Девочка упала, завязла в мягком снегу. Мальчишка дёрнул её за локоть. Алёнка прижимала к себе бинокль. Мальчишки вдвоём стали вырывать его…
Юру как будто толкнули в спину. Он непривычно быстро подскочил к мальчишкам, схватил их за воротники и так стукнул лбами, что те громко ойкнули, зашатались. Потом, не дав им опомниться, подвёл их к подъезду, втолкнул туда, закрыл двери и заложил их палкой. Мальчишки грозились отомстить, ругались, но выбраться не смогли.
Юра помог Алёнке подняться. Она смотрела на него ещё испуганными, но уже и восхищёнными глазами.
Тут и девочки подбежали. Стали наперебой тараторить:
— Ой, как ты их стукнул!
— Наверно, шишки, как арбузы, вскочат на лбах!
— Ха-ха, как же они с этими «арбузами» в школу пойдут? Там все помрут от смеха!
Уже когда пошли дальше, Алёнка ещё раз с восторгом посмотрела на Юру, всплеснула руками и, словно читая стихотворение, сказала:
— О Юра, какой же я была дурой, что Бегемотом тебя прозвала! Ты знаешь кто? Батько Тарас, вот!