Августа в задумчивости потёрла кончик носа — всегда чесался, когда возникали проблемы:
— А может быть, это была не наша планета?
— Что-о? О чём ты?
— Ну… Дин говорил, что живёт не здесь…
— Да, говорил. В деревне, которой нет ни на одной карте. В санатории, где красиво. И проходит сквозь стены. И открывает любые замки. И может исчезнуть или возникнуть где угодно. И переносит людей в странные места, а потом возвращает оттуда.
— Думаешь, он фокусник? — она совершенно забыла о том, где находится, поражённая этой мыслью. — Или какой-нибудь экстрасенс?
— Ты знаешь экстрасенса, который может исчезнуть просто так, посредине улицы?
— Но ведь фокусники…
— У фокусников куча оборудования, а у Дина?
— Тогда нужно поверить тому, что он мне когда-то сказал.
— А что он тебе сказал? — заинтересовался Виктор.
— Что он волшебник.
— Так прямо и…
— Да, я спросила его, телепат он или экстрасенс, а он ответил: "Нет, я обычный волшебник".
— А ты?
— А я говорю: "Наверное, здорово быть волшебником".
— А он?
— "Нет, говорит, только кажется, что здорово. Вот ты мечтаешь о чём-нибудь?" — "Да, говорю, о многом". — "А я, говорит он, ни о чём не мечтаю". — "Почему?" — "Я же волшебник. Все свои желания могу сразу выполнить". Понимаешь, я думала, что он шутит. Но ведь говорил он очень серьёзным тоном. Он не шутил — теперь я это понимаю!
— А если бы шутил, то тебе было бы легче? — спросил Виктор с неожиданной злостью. — Знаешь, только сегодня я полностью поверил в его возможности! Но если так… Он говорил тебе, что ты — его подарок для меня?
— Подарок?! — Августа была шокирована. — Что это значит?
— Не знаю. Он мне сказал, что ты — для меня. Я уточнил: "Мы с ней психологически совместимы?" А он ответил, что ты — его подарок для меня? Вот так…
— Не верится…
— По-твоему, я вру тебе?!
— Нет, зачем бы… Но тогда становится жутко…
— Да я же…
— Я не о тебе. Я о Дине. Такой милый, такой добрый, всё понимает и — такое!
— Не переживай! Может быть, он не имел в виду ничего плохого. А вдруг у нас неправильное впечатление.
Августа покачала головой:
— Что ещё можно подумать. Вот если бы тебя предложили кому-то в подарок? Как бы тебе впечатлялось?
— А если там, у них, другие… ну, нравы, что ли? И это означает что-то другое.
— Ох, я надеюсь!
— Я такой неприятный тип? — Виктор спросил с почти неприкрытой обидой, так что она невольно рассмеялась, а потом усмехнулся и он.
— Нет, Вить, ты же понимаешь, что я… — замолчала, потому что в дверь негромко, но настойчиво постучали.
— Наверное, отец, — сообразил Виктор. — Он собирался на работу и услышал наши голоса. Входи, папа!
— Я не настаиваю… — послышался из-за двери низкий мужской голос.
— Не выдумывай, это совсем не то, что ты думаешь! Ну, входи же! Знакомься: это Августа. Мы учимся в одном институте.
— Очень приятно, — Августа немного растерянно следила, как в комнату вошёл худощавый мужчина в возрасте, очень похожий лицом на сына, но, в отличие от Виктора, более смущённый ситуацией. — Я не слышал, как вы пришли.
— А она прилетела. Вот на этом одеяле.
— Гм? Ладно.
— Всегда говорите правду — и вам никто не поверит, — развёл руками сын, когда за отцом закрылась дверь.
— А ты бы поверил? — она была приятно удивлена реакцией этого пожилого человека на её непонятное появление.
— Да, ты права. Ну, хорошо, пошли завтракать. Хотя мы и ужинали у костра, но, по-моему, это было уже давно.
На кухне, как часто бывает в доме, где живут одни мужчины, царил полный кавардак. Августа заметила, что Виктор подозрительно покосился на неё, но притворилась, что не видит ничего странного в разбросанных упаковках от полуфабрикатов, немытых тарелках на столе и сковороде, полной застывшего жира.
— Кто первый из нас попадает на кухню, тот и готовит завтрак, — объяснил он. — Но я больше люблю мыть тарелки, — рассмеялся, — вернее, класть их в посудомойку и вынимать оттуда.
— Доставь себе это удовольствие, а я попробую что-нибудь приготовить, — отозвалась она. — Есть чистая сковородка?
— Сколько угодно вон в том шкафчике!
— А, — кивнула Августа, — я и забыла…
— Что забыла?
— Да нет, ничего. Как зовут твоего отца?
— Сергей Викторович.
Конечно, она на минуту забыла, что в этом доме могут себе позволить и десять самых лучших сковородок. Интересно, почему они не наняли себе домработницу? И почему двор и сад (часть которых видны из окна в рассветном полумраке) так неухожены? Даже снегу не удаётся этого скрыть!
Раздумывая, машинально открыла консервы, сварила яйца, что-то резала, смешивала, чтобы получился сытный рыбный салат. Когда был готов, хотела его переложить в салатницу, но Виктор тотчас же запротестовал: не хотел, чтобы добавилась ещё одна ёмкость к стопке немытых.
— А говорил, что любишь мыть посуду! — засмеялась Августа и принялась за следующее блюдо, которое должна была сочинить из консервированных мясных тефтелей: кроме консервов в холодильнике не было ничего.
Привлечённый вкусным мясным запахом на кухню заглянул отец Виктора. Молча нарезал хлеб и заварил чай. Сначала ели в молчании, потом немного поговорили о погоде, о снеге, отец и сын хвалили Августину готовку, а ей было немного смешно от того, как она попала на этот завтрак. Наконец Сергей Викторович заторопился:
— Ну, мне пора. И вам тоже — на занятия, — взял было свои тарелки, чтобы отнести в мойку, но сын остановил его:
— Не нужно, я приберу.
"Ещё бы, — подумала Августа, — и готовить, и прибирать в такой кухне легче лёгкого! Всё так удобно, богато и… заброшено. А где же его мама? Развелась с отцом?"
— Я завезу тебя домой, — перебил её мысли Виктор. — Ты не Дин и в таком виде далеко не уйдёшь.
— А он уйдёт?
— Сама сказала — волшебник.
— Но ведь волшебников не бывает, ты же знаешь!
Он пожал плечами, вытирая руки полотенцем:
— Откуда мне знать? Знаешь, я где-то читал, что развитая технология может показаться волшебством.
— Что-что?
— Ну, в сказках всякие Василисы Премудрые разговаривали на расстоянии с помощью волшебных вещей. Тогда и не мечтали вот об этом, — подбросил на ладони мобильник. — Может быть, Дин считает, что нам его вещи и знания покажутся волшебными?
Разговор перебило появление Сергея Викторовича, который смотрел на них с каким-то комическим изумлением.
— Что случилось, папа?
— Вчера вечером снег перестал идти как раз перед тем, как пришёл Дин.
— Кажется. Ну и что?
— Пойдёмте со мной, — он схватил обоих за руки и почти потащил за собой в прихожую. Входная дверь была открыта настежь.
— Папа, мороз же…
— Мороз? — Сергей Викторович вытолкнул их на крыльцо. — А это что?
Виктор и Августа послушно уставились на белый, нетронутый снег на ступеньках и на дорожке.
— Снег, — неуверенно ответил Виктор.
— Я вижу, что снег. Но где следы?
— Какие следы?
— Не морочь мне голову! Где следы Дина, когда он уходил, и Августы, когда она пришла?
— Папа, это трудно объяснить, — Виктор невольно обернулся к Августе, явно за поддержкой, она потёрла нос и сказала:
— Вы, главное, не беспокойтесь. Идите спокойно на работу, а вечером мы позовём Дина, и он всё вам объяснит.
И в этот момент Сергей Викторович вдруг вспомнил слова сына: "А она прилетела. Вот на этом одеяле".
"Подарок", — думал Виктор, посмеиваясь.
Машина свернула с оживлённого проспекта на тихую улицу, где в старом трёхэтажном доме жила Августа.
"Ну, спасибо, Дин! Уже вечер, и что теперь? Что мы объясним отцу? Ведь ты сегодня так и не появился, хотя и я, и Августа думали о тебе и мысленно звали тебя".
Девушка уже выглядывала в окно и вышла через несколько минут.
— Не появился? — разочаровано спросила Виктора.