Посмотрел на будильник. Семь двадцать одна, а темно, как ночью. Из-за дождя. А обещали хорошую погоду. Встал с постели, поплёлся в ванную. Почистил зубы, пока нагревалась вода в бойлере. Только под душем окончательно проснулся. В холодильнике был только пакет с пельменями и старая сметана. Хозяин! Достал из хлебницы твёрдую булку, стал жевать, запивая водой из чайника. Позвонить Августе? Она уже проснулась. Но услышал автоответчик: "Я ушла".
Ушла? А телефон? Непонятно. Позвонил на другой номер, только для них троих. В уши ударил обиженный голос: "С меня хватит! Прощай!" Вот так…
Оделся, надел кобуру, взял куртку, обдумывая слова Августы. Невозможно! Покачал головой. Ничего, вечером он пойдёт к ней и успокоит.
Ехал медленно, потому что стёкла постоянно запотевали. Машина плелась, как не в себе, со скрипами и какими-то странными пощёлкиваниями. Дождь усилился, и стало ясно, что Виктор опоздает. Плевать!
"Почему — "хватит"? Почему — "прощай?"
Конечно, в последнее время что-то было не так. Не ссорились, нет. Не спорили даже, как прежде. Было слишком спокойно. В том-то и дело. Не хватало времени на разговоры и — тем более — споры. Иногда виделись только раз в неделю. Раз в неделю смотрели друг другу в глаза. И только… Да, это повод. Но не должна была так сразу!.. Может быть, рассказать Дину? Только ему ведь не тринадцать лет, чтобы, поссорившись с девушкой, бежать за советом. А вот опоздает он точно. Ладно, тачка, покажи себя! И тут же услышал сигнал. Вот хрень!
— Добрый день. Прошу вас показать документы для проверки, — совсем молоденький "дорожник". Вроде Виктора. — Слишком быстро ехали, вам не кажется?
"Прям-таки посол. Дипломат хренов. Что-то слишком он вежлив".
— Откройте багажник, пожалуйста.
— Так документы или багажник?
"О ч-чёрт, документы я с этими переживаниями забыл!"
Виктор вышел из машины и открыл багажник. Выругался теперь уже вслух: там лежали несколько десятков пакетиков со светлым порошком.
— Стирать собрались? — ехидно спросил молокосос. Тут же подтянулся и второй, старше лет на пять:
— А, браток, попался!
Мелкий уже нервно доставал оружие. Виктор, не обращая на них обоих внимания, внимательно рассматривал содержимое одного из пакетиков. В белом порошке рассмотрел коричневые крупинки. Ага-а!
— Повернись! — крикнул мелкий. Стоял совсем по-дурацки рядом и размахивал пистолетом, как супермен в кино. Если бы Виктор хотел, уже уложил бы обоих кретинов.
— Спокойно, — сказал мелкому. — Это наркотики, но я полицейский.
— Повернись! — опять приказал паренёк.
Полный идиот! Кто же так разговаривает? Насмотрелся ящика. Виктору уже приходилось быть "на мушке", но не так часто, чтобы привыкнуть. А этот слишком размахивал оружием, придурок.
— У меня есть…
— Не двигайся! Молчи!
— А теперь обе руки на машину, а коллега меня обыщет, — отлично знал процедуру.
Мелкий поморщился, но сказал:
— Обе руки на машину!
Виктор выполнил приказ. Старший из них неуверенно подошёл к нему.
— У меня при себе служебное оружие, — сообщил Виктор, чтобы его с перепугу не продырявили. — Я полицейский и…
— На землю! — тут же крикнул старший. — На землю! Лицом вниз!
Виктор посмотрел под ноги. Как специально именно в этом месте была лужа. Чёрная, как смола. Наркотики в багажнике — это не повод для дурацкого поведения мелкого, но пушка у задержанного — это серьёзно. Хмуро, но покорно улёгся в холодную лужу. Бедная рубашка, подарок Августы! Руки завёл за спину и ждал, когда наденут наручники. Голову старался приподнять повыше, чтобы не окунать лицо в воду.
— Охренели? Побыстрее! — крикнул с асфальта. Не нравилось ему это положение.
Отреагировали. Старший крепко прижал лежащего коленом к асфальту и ловко надел наручники, а мелкий держал Виктора за ноги. Потом старательно его обыскал. Вытащил оружие из кобуры и положил на крышу машины. Затем позволили Виктору встать.
На тротуарах, по обеим сторонам улицы, уже стояли зеваки. Машины, проезжая мимо, притормаживали, а пассажиры расплющивали носы о стёкла, чтобы лучше видеть.
— Так, браток, из полиции?
— Да, из полиции.
— Полиция не носит такое оружие. Но обо всём поговорим в управлении.
— Слушайте, я бы с вами охотно поехал, но времени у меня нет. Это недоразумение. Я работаю в оперативно-следственном отделе номер шесть "а".
Оба "дорожника" переглянулись, словно задержанный говорил по-японски.
— Ещё называемся "Архив шесть". Там у нас другие порядки.
— А наркотики?
— Загляните в бардачок, там жетон.
Мелкий заглянул:
— Да, есть. Но может быть фальшивым. Поедете с нами.
— Вот хренотень! Останетесь без работы! — парни выполняли всё довольно вежливо, но уже достали его. А попугать их не мешает. Этому его уже давно научили. — Послушайте, могу вам нагадить, а могу и помочь. И знаете, что сделаю? Помогу вам. Хотя сегодня у меня с утра хреновое настроение, а благодаря вам выгляжу, как свинья! — Виктор вдруг крикнул так, что мелкий подскочил. — У вас мой жетон, на нём номер и телефон. Свяжитесь с отделом шесть "а" и объясните им, почему я опоздал. Извинитесь перед ними, скажете, что вам стыдно. Выполнять!
"Дорожники" остолбенело смотрели на него. Слышали, конечно, об "Архиве шесть". Потом мелкий пошёл к своей машине. Старший остался возле Виктора. Молчали. Виктор смотрел на свои брюки и качал головой. На рубашку и смотреть не стоило: была бурая, как дерьмо.
— Отстирается, — прервал неловкое молчание "дорожник" и улыбнулся. — Есть ведь кому стирать?
Что бы не сказал в этот момент, всё было бы лучше сказанного.
"Ну, паразит, скажи ещё слово и будешь безработным!"
На работу Виктор приехал к одиннадцати. Пришлось вернуться домой, вымыться, переодеться, потом зашёл в кафе и нормально поел. Сухая булка на завтрак оказалась не слишком сытной.
"Архив шесть" был на четвёртом этаже в самом конце коридора. "Архивариусов" насчитывалось пять человек плюс шеф. Когда Виктор попал сюда, то сразу понял, что представлял всё иначе. Этажом ниже трудные загадки и трупы попадались оперативникам даже чаше, но трупы свежие. В "Архиве" же пришлось ему раскапывать могилы, вытаскивать вонючие, распадающиеся тела. Неблагодарная работа. Несколько человек уже ушли отсюда. Один из них объяснил уход так: "Работа плохо отражается на моих отношениях с женой". Никто тогда даже не улыбнулся, а тем более, пошутил. Оставшиеся как-то держались, но у них всех тоже были проблемы с жёнами, девушками, любовницами. Ото всех то и дело уходили их женщины. Ото всех. Проклятие какое-то, так почему Виктор и Августа должны были стать исключением?
Зажужжал телефон. Гришка?
— Эй, сыщик, почему не отвечаешь?
— В луже лежал, — хмуро ответил Виктор.
— В луже… — даже не удивился Григорий. Был уверен, что Виктор занимается очень странными делами. И не ошибался.
— Слушай, нет у меня времени на болтовню, опоздал сегодня.
— А-а, понимаю, понимаю. Тоже бы просыпал, если бы у меня была такая, как…
— Ошибаешься, чертовски плохо день начался.
— Ладно, беги. И передавай привет Августе.
— Постараюсь, только… Хорошо, передам.
Виктор добрался, наконец, до лаборатории, в которой тускло светилась настольная лампа.
— Добрый день.
Хозяин комнаты даже не обернулся:
— Привет. Положи на стол.
— Хотя бы послушай.
— Что? Положи на стол, говорю. И сопроводиловку.
— Ничего нет, только это, — помахал мешочком с порошком.
— И куда потом?
— Просто проверь. Потом к чему-нибудь прицепим. Хотя бы приблизительно, что это?
— А всё остальное отложить?
— Со стариком я договорюсь.
— Шутишь?
— Роб, мне это подкинули в багажник. И тут же меня задержали. Неплохо, а?
— Витька! Витька! Витька!
Громила орал на всю комнату, а также на весь отдел… и этаж… интересно, на парковке его слышно?