Адоний же специально нарядился в тонкий едва прикрывающий могучее тело хитон, чтобы сразу было ясно, явился он во дворец совершенно безоружным и с крайне благими намерениями. С белозубой улыбкой на красивом семитском лице вошёл старший сын Давида прямо в покои прекрасной Вирсавии. Мать Соломона в тот момент занималась утренним туалетом. Смуглокожие служанки числом десять расчесывали её длинные златокудрые волосы.
- Адоний?!! – удивлённо воскликнула красавица, увидев в зеркале улыбающегося атлета.
- Он самый! Или быть может в Иерусалиме есть ещё один Адоний кроме меня?
- Что тебе нужно здесь? Или ты уже забыл, что нежеланный гость в этих священных стенах?
- Нет, не забыл! Понимаешь… есть тут один разговор…
Вирсавия жестом отослала служанок и с интересом посмотрела на могучего атлета.
- Говори, раз есть тебе что сказать.
Но Адоний не спешил с ответом, с удовольствием рассматривая точёный стан молодой матери Соломона. Да, он мог позволить себе и не такие дерзкие взгляды, ведь они с Вирсавией не являлись родственниками, а что касается возраста… то Адоний был даже старше красавицы на целых четыре года.
Вирсавия под откровенным взглядом старшего сына Давида слегка смутилась. Но острая тревога, по-прежнему, не покидала сердце любимой жены покойного царя.
- Скажи сперва, с миром ли ты пришёл?
- С миром, – самодовольно усмехнулся Адоний, излучая искреннее радушие. – Понимаешь ли в чём проблема… как бы это помягче выразиться… Царский трон принадлежал мне… ну, почти принадлежал… Весь Израиль обращал на меня свои взоры полные надежды, как на будущего царя… И тут, понимаешь ли, выходит этакий облом…
Вирсавия поражённо разглядывала Адония, который не только как оказывается в совершенстве владел связной речью, но и умел изъясняться ёмко, красиво и даже с проблеском некоторого ума. Вот что с людьми (в положительном смысле) делают жизненные невзгоды. Выходит, что некоторые дураки и в самом деле учатся на своих же ошибках, постепенно умнея и становясь значительно опасней, чем прежде. Так с Адонием, в конечном счёте, и произошло…
- Хочу просить тебя о сущей безделице… - выдержав паузу, продолжил старший сын Давида, неспешно прохаживаясь по украшенному цветами залу. – Право же это такая мелочь… прямо стыдно к тебе обращаться…
- Ну что ты, что ты… - участливо улыбнулась Вирсавия. – Говори, раз начал…
Во всяком случае, вступление было весьма интригующим.
- Я влюбился… - осторожно начал Адоний, робко поглядывая на Вирсавию. – В одну девушку…
- Ну понятно, что не в парня… - раздражённо бросила красотка.
- Она сунамитянка… - продолжил Адоний, следуя хитроумному плану, придуманному жрецом Авиафаром.
- Так а в чём же проблема?
- Мне требуется согласие Соломона на этот… брак…
- Это ещё почему?
- Потому что та девушка, к которой неравнодушно моё истомившееся по любви сердце… Ависага…
Вирсавия тихо присвистнула:
- Это же последняя наложница твоего покойного отца?
- Ага! Она самая! – радостно подхватил Адоний и быстро закивал, невинно улыбаясь.
- Ну ладно так уж и быть я поговорю с Соломоном… - сжалилась Вирсавия, видя нешуточные страдания влюбленного. - Хотя заранее предупреждаю, царь очень сейчас занят решает срочные проблемы, связанные с урожаем инжира на севере страны… Не время обращаться к нему со всякой ерундой, но я поговорю с ним при случае…
- Обещаешь?
- Обещаю! Всё, можешь идти!
И Адоний тихо удалился так и не поняв, добился он своего или нет. Ведь может и не передать его просьбу гордая Вирсавия.
- Женщины-женщины, странное племя… - прошептал Адоний, принюхиваясь к окружающему воздуху, - и в каждой загадка…
Неожиданно резко запахло нафталином. Адоний поморщился, предчувствуя дряхлый эскорт. Неусыпная стража вознамерилась торжественно проводить врага израильского престола к выходу из дворца.
- Ну уж нет, не бывать этому… - стиснув зубы злобно произнёс старший сын Давида и прямо с места вприпрыжку припустил по коридору.
А за его спиной, словно в полуночном кошмаре параноика, раздалось жуткое нарастающее шарканье.
***
В тот же день состоялась беседа Вирсавии с восседавшем на троне сыном, который забавлялся тем, что швырял вишнёвые косточки в жирных павлинов, вальяжно гуляющих по дворцу.
- Ну как дела, сын мой, как прошедший день? – участливо поинтересовалась мать, целуя любимое чадо в широкий умный лоб.