Хорошо зная с кем имеет дело, Соломон приказал сжечь пригнанный из Иерусалима жертвенный скот дотла. Уж больно лица у служителей местных храмов были плутоватые, да и комплекция, мягко говоря, далека от аскетической худобы.
Горько смотрел молодой царь на забиваемых жрецами быков, которыми можно было при желании накормить парочку Иерусалимов, но с другой стороны не кому-нибудь ведь жертвует, а самому, с позволения сказать, Яхве.
По традиции после свершения обряда сожжения смертный, принесший дары израильскому богу, должен был в полном одиночестве провести ночь в наполненном запахом жареной телятины храме. Слюнки так и текли, в животе сильно бурчало, но Соломон стойко терпел все неудобства, покорно сидя рядышком с тёплым жертвенным камнем.
Тут-то и произошло непредвиденное.
Прямо из алтаря с молодым царём заговорил странный голос объявивший себя…
- Да-да это я, ты правильно подумал… - приятно проговорил мягкий мужской баритон.
- Кто тут?!! – Соломон испуганно схватился за пояс, на котором висел в украшенных изумрудами ножнах длинный острый кинжал.
А мало ли там чего? Будучи царём и, в особенности иудейским, всегда нужно быть настороже. Ибо не все сторонники, включая самого Адония, истреблены на корню. Кое-кто остался и этот кое-кто вполне может прятаться за жертвенным алтарём с очень плохими намерениями.
На старых маразматиков телохранителей рассчитывать не приходилось. Те даже свои зубные протезы уберечь не могли, что уже говорить об «охраняемом» царе. Полоумных дедков следовало срочно кем-то заменить, но вот отец… Отец взял с него слово всегда держать старую гвардию рядышком наготове. Хотя произнося «всегда» Давид, конечно, слегка погорячился. Ну и в самом деле, сколько старые перечники собираются коптить многострадальное иудейское небо?
- Я, Яхве!!! – обиженно донеслось от алтаря.
- А я пророк Моисей! – нагло парировал Соломон, опасливо заглядывая за грубо вытесненный древний камень.
Но вопреки ожиданиям за камнем никого не оказалось.
- Все беды народа твоего, Соломон, от неверия! – укоризненно проговорил невидимый собеседник.
- Ну, допустим… - молодой царь с разочарованием спрятал нож. – Доволен ли ты, всемогущий, моим подарком?
- О да, очень доволен! – весело подтвердил голос. – Посему говори, Соломон, что бы ты хотел получить от меня, какие у тебя имеются желания? Ибо любые из них тут же исполню!
- Вот это уже совсем другой разговор, – улыбнулся Соломон поверив, наконец, что с ним ДЕЙСТВИТЕЛЬНО говорит сам Яхве.
Но дальше возникала серьёзная дилемма, а именно, что же пожелать. Ведь как ни крути, а всё у него есть. И царский трон как предел любых мирских желаний и живой острый ум и молодость. Соломон УЖЕ достиг всех мыслимых высот и тут прямо в лоб совершенно фантастическое предложение от Яхве.
Что же, в конце концов, пожелать?
Мир во всём мире?
Чушь, причём собачья.
Соломон очень живо представил себе эту ужасную картину: многочисленные страны, населённые слабоумными улыбающимися добродушными идиотами. Нет-нет мира он желать не будет, впрочем, как и войны. Хотя как следует подгадить жизнь многочисленным недругам, ой как хотелось.
- Ну, я жду… - напомнил о себе такой щедрый симпатичный бог.
Что ж приходилось и на этот раз хитрить, чтобы не выглядеть совсем уж неучтивым по отношению к высшей инстанции на всей земле.
- Яхве, я очень молод, даруй же мне разумное сердце, чтобы я мог стать справедливым судьей для народа моего!!!
Эх, как сказал, прямо сам залюбовался.
Богу определённо импонировала скромность молодого царя:
- Так как ты не просил себе ни долгой жизни, ни богатства, а просил мудрости, то я дам тебе столько мудрости, сколько не имел ни один человек на земле. Я дам тебе и то, о чём ты не просил вовсе – богатство и славу!
Вот так вот сразу с десяток зайцев одним выстрелом из лука.
Учитесь!
***
Когда Яхве душевно распрощался с Соломоном, царь не на шутку перепугался, ощупывая свою умную голову. Не стала ли та больше от притока и так переливающей за край мудрости?
Но, к счастью, с головой было всё в порядке. Голова казалось такой, как и прежде. Мыслей в ней водилось немного, и все они крутились вокруг такого блаженного каждодневного ничегонеделанья. Однако и от безделья рано или поздно устаёшь. Вот такая вот в жизни случается подлость. И пенять как всегда опять не на кого. Ну разве что на собственную лень…