— Они не виноваты в том, что так сложилось, — сказал Мурадов, — чтобы изменить все, нужна кропотливая работа, неторопливая, может и с отступлениями на каких-то этапах. Давайте руководителям побольше самостоятельности, как ученикам на контрольных уроках. Эффект обязательно будет. Но, разумеется, не сразу.
— Я уж и так делаю это, мне кажется, больше, чем требуется, — ответил Ильхом. — На каждом совещании убеждаю их, что пора кончать оглядываться, надо уметь брать ответственность на себя. Что самое странное, Нуритдин-ака, так то, что товарищи, выступая где-либо или в частных беседах, жалуются, что им не позволяют быть самостоятельными, и в то же время, когда предоставляется такая возможность, не решаются ею пользоваться.
— Это напоминает притчу о круге, — заметил Мурадов. — Знаете, существует некий круг, который все требуют разорвать. Но беда в том, что никто палец о палец не ударит, чтобы его действительно разорвать. Потому что тогда нечего будет требовать. А еще, чего доброго, тот разорванный круг родит десяток новых, более крепких. Думается, вам нужно побольше индивидуальной работы с руководителями. А те пусть прокладывают такие же тропки к сердцам своих подчиненных, и так до поливальщика на хлопковой карте, образно говоря…
Тщательное изучение состояния дел в различных отраслях хозяйства района показало, что в большинстве из них не существует ясной картины, реальность перемешалась с воображаемым, есть случаи очковтирательства, приписок. Особенно плохо обстояли дела в животноводстве, в молочном. Непорядок и в кормопроизводстве. Оправдывалось все якобы желанием удержать на целине кадры. И Ильхом, заручившись поддержкой членов бюро, решил созвать большое совещание, на которое условились пригласить всех руководителей до ранга бригадиров, и обо всех делах поговорить обстоятельно. Договорились, что дадут высказаться всем желающим, по всем наболевшим вопросам.
И совещание это созвали, как только Ильхом вернулся из Ташкента. С докладом выступал он сам. Собственно, это и не был доклад в классическом его варианте, это скорее было размышление вслух. Он говорил о том, как сам лично понимает тот или иной вопрос, что нужно сделать, чтобы район с его громадными потенциальными возможностями уже в нынешней пятилетке вышел в число передовых в области.
— Исполнить все, о чем я сегодня высказался, — подвел он черту своему выступлению, — мы, наверное, сможем только в том случае, если каждый из нас, независимо от занимаемого поста, будет, во-первых, строго соблюдать дисциплину, не только трудовую, но и плановую и финансовую, и, во-вторых, проявлять побольше инициативы и находчивости. На приписках нельзя строить свое и тем более общественное благополучие.
— Вот вы, Ильхом Пулатович, — сказал занявший первым трибуну Уракджан Бердыев. Все в районе знали уже, что он является другом первого секретаря райкома, и в душе верили, что ему все простится, — призываете к самостоятельности, добрый призыв. Мы всегда хотели, чтобы нам, руководителям, именно это и дозволили. Но с другой стороны… Району дали план на этот год засеять четверть полей хлопчатником сорта «Т-7». А мы, алангинцы, испокон веков производили сорт «5904», приспособились к нему, знали все его достоинства и недостатки, получали приличные урожаи даже в неблагоприятные годы. Да вот, как утверждают хлопкоочистители, этот сорт давал и большой выход волокна. Сначала его волокно считалось вторым по типу, потом перевели в третий, сейчас он, оказывается, дает волокно четвертого типа. Значит, в следующем году, я больше, чем уверен, его отправят в историю, а это место займет «Т-7» со своими двадцатью восемью процентами выхода волокна вместо тридцати трех, что давал «5904» или вот новый, местный сорт «И-14». К чему я веду свой разговор? Да к тому, что при первом же моем стремлении отправить «Т-7» ко всем чертям, меня самого аллах его знает куда бы закинули. Зачем же мне лезть на рожон? Я думаю, что районные организации должны дать каждому хозяйству твердый план, а уж как мы поступим в своем хозяйстве, чтобы его выполнить, они не должны вмешиваться. Это первое. Второе, не нужно бояться, что я — председатель колхоза или любой директор совхоза, — будем что-то делать за счет уменьшения площадей других культур. Мы же — агрономы, люди, призванные отвечать за плодородие почвы не только в текущем году, но на века вперед. Пусть нам верят!
— Вот придешь на базар, — сказал Атамурад Худайназаров, — покупаешь, к примеру, килограмм помидоров, так платишь хозяину полтинник, берешь и уходишь. То есть платишь за то, что имеешь на руках. А у нас в хлопководческих бригадах оплата труда обставлена столькими условиями и ограничениями, что поневоле начинаешь придумывать какие-то несуществующие работы, только бы не обидеть тракториста или поливальщика. Нужен подряд. Бригада заключает договор с дирекцией, совхоз в течение года в каких-то процентах авансирует труд коллектива, а после уборки, когда будут подведены окончательные итоги, произведет полный расчет. И пусть дирекции не касается, десять членов бригады выполнят этот труд или же там будет сто. Отношения коммерческие: сколько дал — за столько и получи. Тогда материальный стимул в самих бригадах повысится, приписки исчезнут совсем. Они практически не станут необходимыми, потому что весы точно скажут, как ты поработал. В этом случае я как бригадир не буду морочить голову директору, требуя от него лишнюю тонну азота или калия. Я уже буду знать, что за удобрения мне придется платить из доходов бригады, следовательно, в конечном счете, сам же и получу меньше. Что я тогда буду делать? Думать о том, чем можно заменить минеральные удобрения, которые дороги. В общем-то я знаю, что делать. Постараемся в нашем целинном крае, бывшем до освоения местом выпаса овец, найти места, богатые овечьим пометом, как наиболее эффективным из органических удобрений. К слову сказать, в районе исключительно неудовлетворительно поставлена агротехническая служба. Не только мы, бригадиры, но и главные агрономы совхозов частенько не знают почв своих хозяйств, не знают, куда и сколько нужно дать удобрений. Все делается на глазок, как бог на душу положит. И потом… В последнее время, Ильхом Пулатович, даже в бригадах сидели уполномоченные. Вот у меня каждый день торчал начальник отдела информации, с утра до вечера. Оставить его одного вроде бы неудобно, районный руководитель, и проку от него, как от козла молока. Маешься сам, потому что и рад бы что-то сделать, да приходится оглядываться, а вдруг он на сей счет получил указания, противоположные твоим задумкам, тогда беды не оберешься, и уполномоченный мается. Хорошо сделали, что убрали уполномоченных. Спасибо за это!