– Ну, нет, – Заика продолжал потуги: – Я его все равно открою.
– Тут ключ нужен, – вставил я свои пять копеек.
– А то я не понял, – раздраженно ответил Вовка. – Где ж его взять?
– Оставь ларец, я сказал! – повысил голос Паляныця. – Ты что, приказа не слышал?
– Отвянь! – посоветовал Заика с вызовом.
– Что ты сказал? – Вася побледнел, рванулся было к ослушнику, но я удержал его:
– Вася, послушай. Может, Заика не так уж неправ? А если в ларце находится нечто, что откроет нам Тропу к магам?
– Что за мысль дурацкая?
– Другой-то все равно нет. А возвращаться нам по-любому как-то нужно, иначе беды не миновать, сам понимаешь. Где мы в нашем Мире будем Тропу искать? Да и как? Кроме нескольких магических формул, в магии мы – ни в зуб ногой!
– Ты прислушайся к Ленчику, – посоветовал Заика. – Он дело говорит.
– А если мы все-таки открываем ящик Пандоры? – не сдавался Паляныця. – Нас отчислят без разговоров, вы это понимаете?
– Да плевал я на школу! С таким богатством мы будем учиться хоть в Оксфорде, хоть в Гарварде.
– Заика в чем-то прав, – я придержал Паляныцю за рукав. Внутренний голос был задавлен окончательно и бесповоротно. – Что бы там ни находилось, вряд ли оно смертельно. Ну же, Вася! В конце концов, не откроем – не будем знать.
– Решайся, – поддакнул Заика, дергая крышку ларца.
Паляныця смотрел на нас, и я чувствовал, что внутри него сейчас происходит самая настоящая борьба. Если честно, я и сам не до конца верил собственным словам. Внутренний голос снова набирал силу. С другой стороны: а если это наш единственный шанс? Если прав Заика и в ларце – несметные сокровища? Я же до конца дней своих буду корить себя за упущенную возможность.
Вася, тем не менее, боролся недолго. Через несколько минут раздумий он кивнул Заике:
– Ладно, черт с тобой. Может, ломик какой подойдет?
– Где ж ты его здесь найдешь? – уверенно ответил тот. – Нужно заклинаниями попробовать.
– А если ответку поймаем?
– Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Отойдите на пару шагов, я колдануть попробую.
– Только осторожней, Хоттабыч, а то будем потом по жизни унитазами какими ползать.
Я посмотрел на Паляныцю, сделал два шага назад и в сторону. Лучше не находиться на линии заклятия. Заика протянул руку вперед, напрягся, потом громко произнес:
– Маргинум адвиритус, – и плавно взмахнул кистью.
Меня всегда поражала одна деталь: почему заклинания произносились на каком-то тарабарском языке? Вникать в перевод не советую, бесполезно. Помню одно: с помощью него можно вскрыть любой сейф на планете. Однако не в нашем случае. Ларец только смешно подпрыгнул на месте. Мимо.
Вася тоже попытался применить свои знания. С тем же успехом. В конце концов, они с Заикой попеременно издевались над ларцом, который терпеливо сносил все их потуги, то одеваясь в плесень, то покрываясь ржавчиной, то просто взбрыкивая на метр вверх, как строптивый жеребец. В голове у меня вдруг шмыгнула интересная мыслишка.
– Ну, хватит, – я отстранил Паляныцю в сторону, подсел к ларцу, обтер рукой остатки ржавчины с крышки. – Передохните сами и артефакт оставьте в покое.
– Ты чего, Ленчик? – Заика стал в позу непризнанного гения. – Мы только разогрелись.
– Мозги себе разогрей в микроволновке! – отрезал я несколько грубовато. А как иначе? Ясно же, что ларец по-другому открывается!
Я взял его в руки, осмотрел. На крышке находилось совершенно круглое углубление, а сбоку, на стенке образовалась небольшая трещинка, из которой сочилась слезинкой смола.
– Досталось, тебе, горемычный, – прошептал я. – Не обижайся, не со зла мы. Если бы кто мог подсказать, как открыть тебя?
– Что ты там бормочешь? – хихикнул Заика. – Молишься, что ли?
– Заткнись, – посоветовал я. Достал он уже хамить!
Я стер смолу, повертел ларец, поставил его на пол, достал пентаграмму. Свеча мигнула несколько раз, одновременно с ней амулет блеснул золотом. О как! Отвечает, что ли? Я попытался вставить звезду лучом вверх в углубление на крышке, но она никак не хотела вставляться.
– Что за черт? – я озадаченно посмотрел на нее, на ларец. – Почему не подходит?
– Дай-ка мне, – попросил Вася.
– Пробуй.
Как он ни старался, ничего не получалось. Через несколько минут бесплодных усилий его оттер в сторону Заика, сказал снисходительно:
– Учитесь, салаги!
Вовка перевернул пентаграмму двумя лучами вверх. В тишине повис легкий серебристый звон, словно кто-то невидимый задел тонкую струну, и она начала вибрировать. Я зачарованно смотрел, как пентаграмма начала плавиться и заполнять собой углубление. В голове возникла мысль: а ведь на крышке совершенно иной знак! Если смотреть на ларец правильно, то она являлась полной противоположностью, символом… В душе вдруг разлилась волна тревоги.