— Если девочка объявится, вы уж будьте добры, в деревню сообщите. А уж оттуда к нам посыльного пошлют.
— Всенепременно, — пообещала я, прижимая руку к сердцу.
Лейтенант сразу же развернулся и, не прощаясь вышел. Я подошла к замешкавшемуся солдату и негромко сказала:
— Отвар крапивных листьев, берёзовых почек и корня девясила.
— Что? — непонимающе нахмурился он.
— Я же вижу, ты почками маешься.
— Откуда вы знаете?! — от удивления он даже перешёл на "вы". Впрочем, а как ещё говорить с собственным потенциальным отравителем?
— Знаю. Так вот, то, что я сказала, и ещё настой медуницы и зверобоя можешь попробовать.
— С-спасибо, — ответил он и поспешно покинул избу.
Я крепко закрыла дверь, щёлкнула засовом и поспешила к окну, дабы убедиться, что гости действительно уедут. И лишь после того, как они, оседлав коней, скрылись из виду за силуэтами сосен, я подошла к стене с полками, повернула крючок и негромко сказала:
— Всё в порядке, можешь выходить.
Глава 3
— Пустырника я тебе пока больше не дам, — заметила я, разговаривая скорее сама с собой, нежели с Дарой. — Многовато будет.
— Да ничего мне не надо, я в порядке, — отозвалась девочка, а сама сжала руки в кулак, чтобы остановить дрожь.
Я усмехнулась. Меня обмануть трудно, но ещё хуже то, что ей никак не удастся обмануть собственное тело.
— Давай, ещё поучи меня, цыплёнок! — беззлобно фыркнула я. — Дам-ка я тебе, пожалуй, ледяной корень. Он хорошо успокаивает, и никаких побочных эффектов не даёт. Голова будет ясная, а нам с тобой предстоит хорошо подумать.
— Ледяной корень? — недоверчиво нахмурилась Дара. — Что-то я никогда про такой не слышала, и от вас тоже.
— Потому что рано тебе пока про такое слышать, — отозвалась я. — Это не просто целебное растение, здесь уже настоящая магия замешана. У обычных знахарей таких средств не бывает, и в аптекарской лавке их тоже не купишь. На вот, — я извлекла из банки нужный корешок.
— И что с ним делать? — спросила Дара, вертя корешок в руке.
— Положи в рот и пожуй как следует, — ответила я. — Потом выброси. Только не вздумай глотать. А то слишком сильно успокоишься.
Дара кивнула и принялась усердно работать челюстями. Я вернула банку на место и села на скамью, задумчиво подперев подбородок кулаком.
— И всё-таки, кому ты могла настолько сильно помешать? Ведь это не просто какая-то ерунда, раз за тобой прислали царских воинов. Причём если я понимаю правильно, то это были люди из государева гарнизона. По ерунде такие, как они, дворца не покидают. А вот по важному поручению, по делу государственной важности — это легко. Но при всём моём к тебе уважении, какое отношение ты можешь иметь к важным государственным делам???
Дана промычала что-то нечленораздельное; мне удалось уловить лишь вопросительную интонацию.
— Выброси корень, уже можно, и говори нормально.
— А как они догадались искать меня здесь?
— Тут как раз всё просто. Им Фёкла настучала, ваша соседка. Дескать, ты часто к ведьме бегаешь, там тебя и искать надо.
— Вот старая грымза! — с чувством воскликнула Дара.
— Тоже мне изобрела колесо! Об этом вся деревня знает.
— Так ведь косточки перемывать — это одно дело, а вот так вот солдат на человека наслать — совсем другое.
— Это для тебя другое, — возразила я. — А для неё, как видно, чем сильнее напакостить, тем лучше, просто до сих пор удобного случая не представлялось. Но сейчас важно всё-таки не это, а то, почему тебя ищут и кто отдал приказ. Возвращаться в деревню тебе, сама понимаешь, нельзя, и нельзя будет ещё долго. Но боюсь, что и здесь, у меня, оставаться может быть небезопасно. Если за тебя возьмутся всерьёз, то могут нагрянуть снова и снова. Поэтому нам надо разобраться, что к чему; только тогда мы поймём, как действовать дальше.
В дверь негромко постучали. Дара резко вздрогнула и вскочила с места.
— Ну вот, похоже, накаркала, — проворчала я. — Хотя стучат уж больно интеллигентно, на военных не похоже. И кого там нелёгкая принесла?
Стук повторился, чуть более громкий, но по-прежнему вежливый. Я сделала Даре знак спрятаться, и она поспешила скрыться в потайной комнате. А я в очередной раз пошла открывать.
Человек, стоявший у крыльца, выглядел значительно менее представительно, чем предыдущие посетители. Брюки заляпаны дорожной грязью, кафтан и рубаха порваны в нескольких местах и тоже украшены пятнами, наводящими на мысль о засохшей крови, светлые волосы растрёпаны, на подбородке проступает щетина. Можно было бы махнуть рукой: бродяга и бродяга, если бы не две детали. Деталь первая: число полос на рукаве рваного и перепачканного кафтана, на мой несведущий взгляд, зашкаливало. А стало быть, передо мной был мягко говоря не последний человек в царской гвардии. Если, конечно, он не снял этот кафтан с кого-то другого. Но учитывая состояние кафтана, лично я бы так поступать не стала. Ну, и, разумеется, деталь вторая: даже при том бедственном положении, в котором находился сейчас этот человек, было совершенно очевидно, что он умопомрачительно хорош собой. Даже у меня, насмотревшейся на представителей мужского пола во всех возможных ракурсах и выучившей наизусть все их изъяны, возникло непреодолимое желание кокетливо стрельнуть глазками и испустить томный вздох.