— Зачем ты согласился к нему идти? — шёпотом спросила я.
— Чтобы убедиться в том, что он говорит правду, — так же тихо ответил Ярослав. — И что наша встреча действительно случайна.
Только теперь я заметила, что рука воина не отрывается от рукояти меча. Осторожно перевернув кисти рук ладонями вверх, я принялась на всякий случай впитывать солнечную энергию, одновременно легонько разминая пальцы.
Однако наши предосторожности оказались излишними. Мы пересекли небольшую площадь, свернули в узкий переулок и, спустившись по лестнице, вошли в подвальное помещение двухэтажного дома.
Под потолком располагались длинные зарешёченные окна, что позволяло просторной комнате быть достаточно светлой, как минимум в это время суток. Здесь было абсолютно пусто, если не считать лестницы, нескольких вёдер с краской, разбросанных по полу кистей и ещё некоторых инструментов непонятного для меня назначения. Голые стены были пока ещё покрыты неровным слоем белой краски. В комнате стоял соответствующий едкий запах, заставивший меня поморщиться, а Дару чихнуть. Карасика запах нисколько не смущал; вероятнее всего, юноша давно уже привык к такому побочному эффекту своей работы и перестал его замечать. Зато он с немалой гордостью указал нам на потолок. Задрав головы, мы действительно застыли от восхищения. На нежно-голубом фоне расположились белоснежные пушистые облака, такие объёмные, что рука сама тянулась кверху, чтобы их потрогать. Одно облако постепенно расползалось на две части, подчинённое прихоти невидимого ветра. В правом углу в нашем направлении устремлялась стая перелётных птиц. Первая из них была самой крупной, остальные — всё более и более маленькими, что создавало впечатление, будто они находились существенно дальше от нас.
— Красота! — отметила я, по-новому глядя на Карасика. — Тебе действительно надо поступать на художественное отделение.
— Зачем ему куда-то поступать? Он и так всё умеет! — восторженно возразила Дара.
Карасик весь раскраснелся от смущения и удовольствия.
— Ну что ты, какое там умею! — отмахнулся он. — Я пока так, только пробую. Мне бы технику подучить, секреты, премудрости всякие. Но вообще клиентам нравится.
Дара, которой вообще свойственна была аллергическая реакция, жестоко расчихалась, и мы покинули помещение. Вновь оказавшись на свежем воздухе, я спросила:
— Скажи, Карасик, а ты знаешь, где находится городское кладбище?
— Знаю, конечно, — охотно ответил он.
— А внутри тебе приходилось бывать?
— Она имеет в виду внутри кладбища, не внутри могилы, — доверительно пояснила Дара.
— Не умничай, — отозвалась я.
— Да приходилось, конечно, что уж тут поделаешь, — кивнул Карасик.
— А ты знаешь, где находится участок, на котором обычно хоронят дворян?
Маляр снова кивнул.
Я немного подумала, прикусив губу, а потом решилась:
— Скажи-ка, а ты не смог бы быть нашим провожатым? За плату, разумеется. Дело в том, что нам надо попасть на кладбище в немного неурочное время. Когда спросить, как пройти, будет не у кого.
— Да я-то с радостью, и платы никакой не надо. Если хотите, так прямо сегодня и сходим.
— Вот всё-таки не зря тобой отец недоволен, — заметила я. — Непрактичный ты человек, как и все творческие личности. Если тебе деньги предлагают, отказывайся только в одном случае. Когда предлагают мало.
— Ой, да ладно! — фыркнула Дара. — Когда вы сами-то с кого-нибудь деньги брали?
Я мысленно отметила, что девочка становится всё более и более наглой, а вслух сказала:
— Тоже мне сравнила! Мне деньги по большей части ни к чему. Что с ними в лесной глуши делать прикажешь? Солить, или на порошки засушивать?
— А когда вы на кладбище-то попасть хотите, если там даже дорогу спросить не у кого будет? — простодушно поинтересовался Карасик.
— Да, думаю, что-то около полуночи, — буднично ответила я. — Годится?
Вид у Карасика был донельзя растерянный.
— В полночь? На кладбище? — переспросил он, непонимающе хлопая глазами.
— А когда же ещё? — вздохнула я. — Но ты смотри, коли не хочешь, не ходи. Мы другого провожатого найдём, ты не беспокойся.
— Да нет, отчего же, — возразил Карасик. — Я провожу, конечно. В полночь, так в полночь.
В одиннадцать часов вечера мы с Ярославом сцепились не на жизнь, а на смерть. На этот раз камнем преткновения стала ничего не подозревающая Дара, мирно дремавшая в кровати.
— А я говорю, никуда она не пойдёт! — в который раз категорично заявлял Ярослав.
Степень раздражения воина не позволяла ему стоять на одном месте, и он стремительно ходил из угла в угол, меряя комнату широкими шагами.