– Банан не хотите? – попытался утешить женщину Антон.
Валера молча сидел за столом и читал неотправленное письмо Анжелики. Она считала себя бьюти-писателем, что бы это ни значило, и хуярила рассказы десятками, рассылая их по всем литературным и не очень журналам. В конце каждого письма она подписывалась «А.Я.Писда». «А мы в курсе», наверное думали редакторы журналов, читая ее опусы.
***
Алевтина Ефимовна была женщиной старой закалки, знала все про всех и всегда могла пересказать в подробностях, чуть добавив от себя. В этих ебаных интернетах мертворожденные развлечения, подмена ценностей, а настоящая жизнь – вот она – в замочной скважине или дверном глазке. Прямо сейчас через этот глазок она наблюдала четверых дюжих молодчиков в сутенерских дубленках, поднимающихся по лестнице. Именно так она представляла себе в эротических грезах насильников, которые отпердолят ее мастерски и очень грубо. Но это было давно, сейчас конечно она о таком не думала.
Сутенеры шли наверх, на пятый этаж, а там всего две квартиры – полтора дня как покойного Клавдия Дмитрича, душевного старикана, и Анжелики Писды, милой тупой девочки, батя которой трагически скончался, а мать-проститутка бросила.
В конспирологической вселенной Алевтины Ефимовны эти хлопцы могли идти в любую из двух квартир, но, наверное, все-таки к Клавдию Дмитричу. Черные риелторы, не иначе.
– Алё, полиция? – уточнила она, набрав номер. – Тут бандиты пришли осуществлять рейдерский захват недвижимого имущества покойного доктора исторических наук. Нет, доктора не они покойником сделали, он сам перед этим. Да за кого вы меня принимаете? Я же вам говорю…
Но на том конце уже повесили трубку.
Алевтина Ефимовна вытащила из антресолей перцовый баллончик и лобзик, если разговор зайдет не в то русло. Нет, эти четверо определенно вошли не в тот подъезд…
***
– Извините, уважаемые, вам кого? – поинтересовалась Писда-старшая, приоткрыв дверь.
Четыре здоровенных бугая ломились в соседскую квартиру так сильно, что Антон Сергеевич подавился бананом.
– Клавдий Дмитриевич нам нужен, – вежливо огрызнулся один, по всей видимости старший бригады.
– А зачем? – уточнила она, – вы ему кем будете?
– Сыновья, – пожал плечами бугай, – проведать пришли.
– Тогда вам в морг, если проведать. Умер он.
– А давно? – прихуел «сынок».
Писда закатила глаза:
– Интеллектом-то вы похоже не в батю пошли. Если б давно, то на кладбище, а так говорю же, в морг.
– А, ну да. – Логическая цепочка в голове бугая выстроилась с громким звоном. Его глаза то закатывались, то выкатывались из-под век, словно намереваясь съебаться навсегда. – В морг значит. Ну, в морг завсегда успеется, туда торопиться не нужно.
Трое его «братьев» расхохотались.
– А ты, мать, в порнухе не снималась? – сменил тему «сынок».
Валерия Афанасьевна была смекалистой, и на всякий случай скрылась в квартире, закрыв дверь.
– Вот пидарасы, – с досадой произнесла она, – за шкатулкой пришли. Знать бы, где она.
***
Мыкола Рукавичко трахал Матильду фон Кляйн на большой медвежьей шкуре. Как говорится, пердолил шкуру на шкуре, преследуя свой шкурный интерес. Мыкола был филологом и подселенцем, тайно проживающим в домах и квартирах одновременно с ничего не подозревающими хозяевами.
В большом просторном жилище Клавдия Дмитриевича они с Матильдой жили уже несколько месяцев. Старик был подслеповат, тугоух и медлителен – идеальное сочетание качеств хозяина жилья. Один раз Мыкола даже выебал Матильду на кровати, в которой спал старик Клавдий.
И вот позавчера дед застал Матильду голой у холодильника, сующей в себя кабачок. Тот самый кабачок, который старик собирался пустить на рагу. Матильда так увлеклась, что стонала, сидя на столе, и позволила старику зайти в тыл почти вплотную. Подобравшись на небезопасную дистанцию, Клавдий Дмитрич разглядел все происходящее, и у него прихватило сердце. Когда Матильда кончила и обнаружила его лежащим на полу, тот уже не дышал.
Мыкола бы наверняка спокойно расчленил старика и вынес в Фонтанку, но он отсутствовал, а Матильда растерялась, да к тому же была дурой, поэтому совершила анонимный звонок в скорую. Чтоб дверь не пришлось выламывать, оставила ее открытой и удалилась на променад.
Выждав двое суток, они вернулись, чтоб забрать вещи. Своих у них не было, потому решено было брать вещи старика.
Ну и потрахаться напоследок в тепле, а то следующий раз мог выдаться нескоро.