Они поменяли позу, и теперь Мыкола лежал на мягкой шкуре, а Матильда исполняла на нем произвольную программу родео. Она была худенькой дамой, можно сказать костлявой, но секс с ней, хоть и напоминавший еблю скелета, полностью устраивал Мыколу, даже приводил в какое-то непонятное состояние, граничащее с чувством щемящей тоски по давно утерянному, но важному этапу своей жизни.
– Давай, насади меня на корягу! – выкрикивала угловатая госпожа фон Кляйн, и Мыкола дрыгал бедрами, насколько это было возможно в его напольном положении.
– Да, насади ее на корягу! – раздался голос за спиной. Мыкола обернулся. Матильда обосралась.
Ситуация складывалась не из приятных. Во-первых, зрителей оказалось аж четверо – здоровые бугаи в сутенерских дубленках. Во-вторых, и это самое удивительное, откуда внутри щуплой субтильной Матильды могло поместиться столько говна? Мыкола натурально принял лечебный говняный душ, грозивший превратиться в говняную ванну.
Матильда вскочила, но поскользнувшись на собственных испражнениях, шлепнулась на пол. Мыкола, как не раз видел в боевиках, откатился на безопасную дистанцию, размазывая говно по всему полу.
Гости с интересом наблюдали за происходящим, не выказывая враждебности и агрессии. Осознав, что пиздюлей может и вовсе не будет, Мыкола принял сидячее положение. Матильда же с грациозностью тряпичной куклы уселась в кресло.
– И что, никто не угостит даму сигареткой?
***
Валерия Афанасьевна пристально разглядывала растянувшееся на весь горизонт улыбающееся ебало Виктора Андреевича.
– Ваш? – наконец оторвалась она от дверного глазка, – симпатичный. Уж всяко покрасивее тебя, краснозалупый.
– Ага, – кивнул Антон, тоже заглянув в глазок, а затем открыл дверь.
– Вы не поверите! – лыбясь сказал экс-коллектор, входя в квартиру с букетом цветов и авоськой пива.
– Да, блядь, это вряд ли, – вздохнула Валерия Афанасьевна, забирая у Вити пиво, – жизнь научила. Траву вон, друзьям своим отдай.
– От травы я бы сейчас не отказался, – мечтательно протянул Валерий Робертович.
Валерия Афанасьевна открыла глазом банку пива и жадно припала к маленькой дырочке. Пиво потекло по подбородку и груди.
– Можешь слизать, красавчик, – подмигнула она Виктору Андреевичу, но тот растерялся, не сообразив, откуда нужно слезать, если он никуда не залезал.
– А что вы можете сказать про вашего соседа? – интригующим голосом спросил наконец Витя.
– Кроме того, что он умер? – закатила глаза старшая Писда.
– Хм, – почесал затылок Виктор Андреевич, – ну да, получается, кроме этого.
– Больше ничего, – ответил за всех Антон.
– Тогда я вам скажу, – продолжил Витя, – этот нехороший человек много лет незаконно удерживал у себя общественное достояние – яйца Фаберже!
– Это ничего не значит, – хмыкнула Валерия Афанасьевна, – я тоже тридцать лет держала в кулаке яйца ныне покойного Якова Валентиновича, а в итоге осталась ни с чем. Как говорится, в могилу нажитое добро не унесешь. Хотя свои яйца он забрал именно туда, да.
– Ну разве не удивительно все же, – продолжил, не обращая внимания Витя, – что во всем большом Питере оказалось такое соседство? Я, кстати, тоже сегодня в руках кое-что подержал. Расписку на яйца Фаберже кисти самого Фаберже. Отдал в «Бабло и ебло», хотя может быть и не стоило…
– Так это твои дружки приперлись сейчас? – схватила его за грудки Валерия Афанасьевна. – Пиздуй и забери ее обратно, а их выгони нахуй.
Витя удивился оперативности коллег, но встречаться с ними совсем не входило в его планы.
– Вы знаете про яйца?.. – успел поинтересоваться он до того, как Писда его перебила.
– Малыш, я знаю про яйца столько, что тебе и не снилось! А конкретно за эти на черном рынке дают пять миллионов баксов.
В это время раздался стук в дверь, а следом она открылась. На пороге стоял главный «сынок» в сутенерском плаще.
– Мамаша, у вас тут не заперто… – начал было он, но увидев благородное собрание, решил поберечь остальные слова.
Валерия Афанасьевна многозначительно посмотрела на Антона, забывшего закрыть дверь. Его шансы пристроить свою красную залупу и без того скромные, таяли на глазах.
– О, Сопля! – удивился «сынок», узнав Витю.
– Ахуенное погоняло, братан, – уважительно кивнул Валерий Робертович. Виктор Андреевич, памятуя о том, что все сказанное может быть использовано против него, просто махнул рукой.
– Я это, зашел плоскогубцы спросить, – продолжил «сынок», – тут нам выдернуть нужно кое-что из кое чьего-рта. А то свои мы в мастерской забыли.
И он добродушно пожал плечами.