Тогда Антон Сергеевич решил сначала отыскать хозяина радио, срущего Виктора Андреевича. А срал он действительно много, и в узких кругах был даже называем «Срущий Дьявол», но круги были действительно очень узкими, и сам Антон Сергеевич в этих кругах замечен не был.
Дипломированный юрист обладал хорошей памятью, поэтому прекрасно помнил, куда пять минут назад пошел срать сисадмин. Как заправский ковбой, одну руку он держал на поясе, где в импровизированной кобуре-кармане покоился его верный тридцатисантиметровый «Хуйц».
– Да пошли вы нахуй! – Витя пришел в себя, и сразу решил показать незнакомцам, что он не лох вовсе, а даже немного крутоват.
Незнакомцев было не менее восьми, но и не более. Восемь их было.
– Очнулся, – произнес один из них с добрыми глазами и длинным мачете, – крепыш, однако.
– Да пошел ты нахуй! – Витя конкретизировал свое пожелание.
– А ты эрудированный малый, – уважительно кивнул головой все тот же бородач при оружии, – и словарный запас у тебя большой.
– Да пошел ты на х… – начал, было, Витя, но замолчал, догнав, что его самую малость подъебывают. Подъебывал бородатый, кстати, на чистейшем русском, с чистейшим грузинским акцентом.
– Ты кто такой? Откуда? Зачем приехал? – начал задавать вопросы хуй в красной бандане, не забывая шлепать Виктора Андреевича ладонью по лицу, шлепал не сильно, но воняла его рука, что надо. Будто он совал ее сначала в нос, потом в жеппу, а потом еще обоссал ее, да к тому же несколько раз подряд.
– Я – Бенджамин Пëздов, исследователь храмов Майя. Исследователь, и ниибет, – представился Витя.
– Я видел, как он исследует храмы, – вставил свои пять копеек в диалог маленький чмопиздрокл с усами цвета хаки.
Валера узнал этот голос. Он принадлежал одному из обосраных им незнакомцев.
– Это недоразумение, – попытался объяснить он, хотя мог бы просто послать на хуй, – я проводил дезинфекцию помещения для дальнейшей работы…
– Охуеть, продезинфицировал, – это второй из незнакомцев, которые его захватили, покрупнее, но, похоже, и потупее. Капли говна то тут, то там украшали его одежду.
– Заткнитесь блеать, – бородатый доброглаз поднял руку вверх, – насрал и насрал, чего теперь возмущаться. Могли и увернуться. Исследователь, говоришь, – это уже обращение к Виктору Андреевичу, – и чо, как звали восьмого императора Майя?
– Ахуетьбля! – решил разыграть удивление Витя, – вы что-то знаете про восьмого императора майя?? Официальная наука не признает его существование, да и мне, признаться, ничего о нем не известно…
Ничего не известно о нем было и самому бородачу.
– Допустим, – почесал он подбородок, – ты и вправду ученый. Неаккуратный, – при этом он посмотрел на двух обосрышей, – но ученый. Сосать умеешь?
Этот вопрос был охуеть каким внезапным, и Виктор Андреевич, системный администратор в десятом поколении, а интеллигент, так и вообще в пятидесятом, малость опечалился, лихорадочно прикидывая дальнейшие варианты развития событий. Может быть, бородатый задал этот вопрос просто так, для общего развития, насобирать, так сказать, больше информации об ученом, а может быть, хочет проверить это на практике. Второй вариант был менее предпочтительным.
– Нет, – выдавил из себя Витя, – а что это?
– Любознательный? – потер руки бородатый, и Витя пожалел, что добавил этот вопрос, – это хорошо. Есть у меня один педагог…
Педагог был явно старой закалки, здоровенный детина за два метра ростом с татуировкой меж глаз. Она начиналась на лбу, а заканчивалась на носу, и изображала то ли пизду, то ли устрицу.
– Пепе, – обратился к нему бородатый, – сможешь за счет педагогического мастерства обучить профессора сосать?
Пепе кивнул головой, которая одна весила килограмм тридцать, и принялся расстегивать ширинку. Это нравилось Виктору Андреевичу все меньше и меньше, как каждая новая серия сериала про Букиных.
– Шухер, мужики! – в помещение ворвался типичный Педро, или, в крайнем случае, Хуан, – походу правительственные шавки нас выследили!
Это было неожиданно, но Виктор Андреевич был нескончаемо благодарен мексиканскому правительству.
– Уходим! – махнул рукой бородатый, – и этого, Бенджамина, с собой прихватим. За него еще выкуп потом стрясем.
Эльдар Какушкин бежал, не разбирая дороги, стараясь добраться до гватемальской границы. Но, через сто метров он заебался и сел на камень. Дорога до Гватемалы выглядела нихуя не такой безоблачной, как он подумал. Надо было определенно что-то делать, но делать Эльдар нихуя не умел. В этом была загвоздка.