– Смени тогда обратно на Камилу, – попросил Валерий Робертович, – а то, итак стремно себя чувствую, отлизав терминатору, а пока у тебя член между ног, еще хуже. Даже подташнивает.
Какушкин-2 плавно перетек в женское обличье:
– Так вот, грузины хотели ебануть по Америке, России и Китаю, а потом, когда эти страны израсходуют свой ядерный потенциал друг на друге, на обломках цивилизации построить новую жизнь. Ебанутые, потому что их бы не стало через неделю. Я, кстати, все рассказал, как обещал. Хочешь меня?
Этот вопрос адресовался Валере, но тот сделал вид, что увлеченно разглядывает ягуара. Тем временем, откуда-то с запада летели вертолеты. Это правительственные войска, а значит, в Паленке скоро будет весело. С противоположной стороны наверняка подсасываются силы террористов. Оставалось четыре минуты и надо быть как можно дальше от эпицентра.
– А почему ты не предупредила правительство, что тут будет пиздец? – Антон допытывался, – можно было бы спасти много жизней.
– Мне никто не давал такого указания, – равнодушно пожала плечами Камила, – да и не люблю я латиносов. Мне даже сейчас в таком облике некомфортно. И еще, между прочим, в посылке вместо кодов должен был лежать резиновый хуй, который ты, – она указала на Антона, – без разрешения присвоил себе. Как и машинное масло, раритет, который дорог мне, как память о былых временах.
Антон протянул масленку и хуй терминатору, но Камила взяла только масленку:
– Это, – она показала на тридцать сантиметров резины, – не память. Он мне не нужен.
Эльдар захотел выкрикнуть «Тогда отдайте мне!», но сдержался.
Солнце нещадно палило их головы, троих новоиспеченных безработных, одного человека-говна, терминатора и Хосе, загадку которого еще только предстоит разгадать науке.
Декабрь
Антон Сергеевич открыл левый глаз, а за ним и правый – он не любил бросать дело на середине. Было очень плохо, болело все тело, но особенно все-таки голова. В классификаторе болезней его состояние находилось где-то между «полный пиздец» и «труп». Зрение, наконец, сфокусировалось, и Антон обнаружил вокруг себя белый кафель.
«Я в морге!» – пронеслась мысль. Теперь стало понятно, почему все так болело – с ним вчера случилась какая-то хуйня, и его по ошибке отправили в морг. Антон слышал о таких случаях. Только хрена с два им, а не труп, он живее всех живых, и ниибет.
– Хорошо, хоть не закопали, – пробормотал он. Из гроба выбраться было бы определенно сложнее. Антон видел несколько фильмов об этом, там люди пиздец как мучились, а потом их все равно не спасали. Правда, будучи начальником юридического отдела, Антон Сергеевич был весьма дотошным, и понимал, что фильмы недостоверны – ни в одном из них погребенному заживо не захотелось срать. А должно бы, с такого-то перепугу. Они должны там обсираться почти сразу же, потом, из-за невозможности убрать за собой, размазывали бы говно жеппой, спиной и ногами. Стояла бы жуткая вонь, и погребенный определенно начинал блевать. И в этом «маринаде» медленно уходил в мир иной. «Фу блядь» – отогнал от себя прочь дурные мысли Антон.
Поворот головы запутал ситуацию окончательно – Антон не лежал, он сидел. Что это за морг такой, для сидячих?
– Он там! – раздался голос совсем рядом, – ломайте дверь!
Его нашли! За ним идут! Ахуенно! Антон облегченно выдохнул с подливой и попробовал осмотреться. Морг при ближайшем рассмотрении очень напоминал кабинку туалета. Штаны сидящего Антона были спущены, а ягодицы хоть и затекли, ощущали холод фаянса.
– Борис, ты живой? – это Наташа, секретарь офиса.
Антон не очень хотел отзываться. Почему-то захотелось, чтоб на двери его кабинки висела табличка «неприемный день» или хотя бы «а идить ка все ф песду». Если его сейчас откроют, это будет не очень грамотный, хоть и очень мощный пиар-ход для начальника дважды гвардейского юридического отдела. Будь он Леди Гагой или на худой конец Лордом Гагой, антураж был бы в самый раз, но он-то не из пидарасов, обкладывающих себя мясом.
Так, стоп! Ищут Бориса, а он – не Борис, так что можно или не отзываться, или вступить в диалог.
– Какой, нахрен, Борис? – Антон выбрал второй вариант, переходя в наступление, – я совершенно другой человек!
– Антон Сергеевич? – удивился голос Наташи с той стороны двери, – а что вы там делаете?
Дипломированный юрист не удивился вопросу, ведь он давно знал Наташу, и ее способность к логическому мышлению. Ту самую способность, благодаря которой она, будучи секретарем, уже достигла вершины своей карьерной лестницы. Ну что, скажите, может делать здоровый мужчина, сидя на унитазе?