– Второе условие? – недоумевая спросил Антон.
– По дороге расскажу, – бросил Витя, – поехали.
Как уже упоминалось выше, Валерий Робертович подался в киноиндустрию. Занял режиссерское кресло, да к тому же, как Вуди Аллен, дал обещание снимать фильмы только по собственным сценариям.
Съемочный день выдался очень непростым, эпизод никак не давался, а конфликт не был достаточно острым, чтоб наступил катарсис.
Валера напряженно всматривался в происходящее на площадке, пытаясь понять, что же идет не так. В чем та самая мелочь, когда просто хороший кадр становится гениальным. Наконец, его осенило:
– Ебомая, ну привстаньте вы на локти. О партнере не думаете, хоть о зрителе подумайте!..
Миниатюрная шатенка с выражением вселенской усталости на лице и видом «ну да, это же тебя ебут по десять часов в день, тебе виднее с режиссерского кресла» оперлась локтями на подушку.
Инцидент можно было бы считать исчерпанным, но Григорий Размикович Каракян, волосатый вестник апокалипсиса с добрыми глазами и тридцатисантиметровым хуем неожиданно раздосадовался тем фактом, что о нем не думают, развернул партнершу, прихватил ее за затылок и принялся насаживать ее голову на сантиметры.
– Ужас, – тихо прокомментировал Антон, – так и глаз может лопнуть…
– Камера, – заорал счастливый Валера, – мотор! Работаем!
Появилась та самая страсть, что убедила бы и Станиславского. Импровизация на грани шедевральности.
Валерий Робертович, как любой представитель творческой интеллигенции, нашел себя в порно.
Витя и Антон стояли чуть поодаль, не мешая съемочному процессу. Антон периодически закрывал глаза – с правовой точки зрения это походило на убийство. Витя наоборот внимательно изучал процесс, определенно подмечая какие-то тонкости, которые возможно будет использовать в обрядах.
Наконец, действо закончилось. У режиссера было иное видение финальной сцены, но Гришка в пылу страсти все сделал по-своему.
– Григорий Размикович, вот вы думаете, вы ей на лицо кончили? Да вы мне в душу кончили…
– Тока в рыло, тока хардкор! – прорычал Григорий. Партнерши не очень любили сниматься с ним, беспокоясь, и абсолютно обоснованно, за свою жизнь.
Валерий Робертович давно бы отказался от строптивого актера, но он снимал независимое кино без поддержки государства, а Гришка делал кассу.
– Ладно, на сегодня все! – устало махнул рукой Валера, заметив ожидающих его друзей.
– Валерий Робертович! – окликнула его ассистентка, – а вы разве не будете смотреть отснятый материал?
– Нет, – огрызнулся Валера, – сдавай в монтаж. И скорую вызови для Анжелики, а то нам производственные травмы не нужны.
До чего приятно обнять старых друзей, с которыми давно не виделся.
– Нам на выходные нужна камера и твой профессионализм, – издалека начал Витя.
– Говно-вопрос, – пожал плечами Валера, – только давайте водки выпьем. Мне завтра «Бэтмен против Супермена» снимать…
Если вид вечернего Мразищево вас не вдохновляет, вы нихуя не романтик. Антон Сергеевич вышел из припаркованной Панамеры непосредственно в говно. Нога чуть поехала, что означало абсолютную свежесть кала.
– Ну ёбаный пиздец! – расстроился столичный житель.
Витя открыл пассажирскую дверь и изучил почву прежде чем высадиться. Валерий Робертович спал на заднем сиденье – недовольно бормотал во сне, возможно прямо сейчас в его голове рождался новый грандиозный сценарий.
Где-то на этой улице находился дом Антонины Петровны, пожилой развратной жертвы потусторонних сил. Им предстояло найти демона, выгнать его нахуй, запечатлеть все это на видео и заверить нотариально сей факт. Деньги женщина обещала весьма приличные.
– Пусть поспит, – предложил Витя. Дальше проехать было нельзя – шлагбаум с огромным амбарным замком, и никого вокруг, кто мог бы его открыть. – Пойдем пока, поищем дом. Да и магаз какой-нибудь, а то я сигареты оставил.
Они прошли достаточно много, чтоб составить представление о красотах Мразищево. Тот случай, когда название содержит полное описание населенного пункта.
– В пизду! – подытожил Витя. – Давай позвоним этой бабе Тоне, пусть выйдет, встретит.
Он полез в карман за телефоном и обнаружил досадный факт – мобила осталась в машине. Зато блядь напёрсток с собой.
– Я быстро, – Витя с досады сплюнул и попал себе на ботинок. Повернулся к Антону, – Не уходи никуда, а то нам потеряться еще не хватало всем.
Виктор Андреевич вприпрыжку засеменил обратно, а Антон Сергеевич, прислонившись к одинокой осине, принялся любоваться закатом.