– А в пизду, – пробормотал Валера и бросился догонять Витю, но перед этим подскочил к Тяпину и облепил ему лицо грязью, чтоб тот не видел, куда он побежит.
– Что же за день такой… – сокрушался за его спиной Тяпин.
Витя припарковал автомобиль с противоположной стороны участка. Здесь не было ни одного фонаря, и темный силуэт на фоне забора совершенно не бросался в глаза. Для этого пришлось подъехать к дому по параллельной улице, разбитой и грязной, но в свете текущих обстоятельств это был единственный выход.
Калитка не заперта. Свет в доме не горел. Витя попробовал позвонить Антону, но тот не брал трубку.
Дом был действительно большим, два этажа плюс цоколь. Сад аккуратный, вот яблоня, вот груша. А вот срущий человек. Это было пиздец как неожиданно, и Виктор Андреевич замер на полушаге. Эта мера могла оказаться действенной, сиди человек спиной к нему. Но человек сидел лицом, кряхтел и пристально смотрел на Витю. Лица видно не было, он сидел в тени, но белки глаз определенно говорили о том, что Виктор Андреевич опознан.
Можно было, конечно, дать ему по ебалу с ноги, но вдруг это хозяин дома? Антонина Петровна ничего не говорила про мужа, но это не значит, что его нет. Виктор размышлял. Незнакомец срал.
– Добрый вечер! – наконец произнес Виктор Андреевич.
– Добрее видали! – ответил незнакомец голосом Валеры, – бумага есть?
Входная дверь оказалась открытой.
– Только не ори! – шепнул Витя Валере, – идем по-тихому, ищем хозяев и демонов. Если не найдем ни того, ни другого, просто прихватим сувениров на память и свалим.
Виктор Андреевич был уверен, что дом был именно тот – демоническое присутствие он чувствовал не хуже, чем демоны-самцы демонов-самок в период спаривания.
Было страшно. А еще эти ебучие часы.
Тик-так.
Они продвинулись до конца коридора. Из зала слышался какой-то шум. Как мыши, грызущие мешок с мукой. Витя аккуратно выглянул из-за угла и ошарашенный спрятался обратно. Повернулся к Валере, бледный.
– Демон! – коротко сообщил он.
Валера терпеть не мог, когда ему будничным тоном сообщали жизненно важные вещи. Последний раз такое было в школе, когда учительница по английскому попросила его задержаться и тихо сказала «я беременна». В отличие от того случая сейчас нельзя было потрогать свой живот и сказать «фу-ух, слава Богу, я нет».
Поэтому он просто развернулся и двинулся в обратный путь. Витя схватил его за рукав.
– Включай камеру. Мы приехали сюда, чтоб изгнать демона, и мы это сделаем.
Валера ненавидел порой принципиальность Виктора Андреевича, но с другой стороны на него всегда можно было положиться.
– Демоном можно повелевать, – приступил к изложению плана Витя, – но только в том случае, когда знаешь его имя.
– Заебись, чё, – грустно ухмыльнулся Валера, – будем перебирать имена и надеяться, что он не успеет нас сожрать?
– Нет, – категорично мотнул башкой Витя, – мы спросим у демона имя. Если сделать это внезапно, он растеряется и скажет. Проблема в том, что обычно человек тут же забывает имя демона. Защитная реакция, типа как хвост ящерицы или цвет хамелеона. Поэтому ты все пиши на камеру, а потом тут же нажимай на просмотр. И вот это надо делать быстро.
Валера почувствовал, что адреналина в организме стало слишком много, и он начал давить на кишечник и мочевой пузырь. Ситуация требовала предельной концентрации.
– Готов? – спросил Витя.
Валера кивнул и нажал кнопку записи.
Дальше события развивались стремительно. Напарники выскочили из-за угла. Валера успел заметить (а камера – запечатлеть) ужасную картину: демон в ярком одеянии пожирал жертву. Мертвое тело лежало посреди зала, бледное и неподвижное, а демон склонился над ним и выгрызал вкусняшки, судя по чавканью. Труп лежал в самой середине пентаграммы и походил одновременно на витрувианского человека Да Винчи и звезду Андрея Губина на голливудской Аллее славы.
– КТО ТЫ, ТВАРЬ??? – заорал Виктор Андреевич, включая фонарик и направляя его на демона.
Тот вскочил, неестественно изогнувшись, и затараторил:
– Тяпина Антонина Петровна, тысяча девятьсот шестьдесят шестого года рождения, русская…
Одновременно с ним зашевелилось «тело жертвы» и стало очень сильно напоминать голого Антона Сергеевича. Его хуй стоял, как Ленинградка в пятничный вечер.
– Коллега, вы не могли бы не светить так ярко в ебало, – попросил он Витю, – а то сорвете мне тут весь ритуал к хуям.
Смущенная Антонина Петровна запахнула полы ситцевого халата и принялась убирать с губ кучерявые волоски известного происхождения.