- Мистер Кортоне рассказывал мне, - пояснила Эйла, - как Нат Дикштейн спас ему жизнь.
- В самом деле? - откликнулся Эшфорд.
- История довольно короткая. Это было в Сицилии рядом с местечком Рагуза, городком на холме, - начал он. - Мы продвигались к его предместьям. К северу от городка мы наткнулись на немецкий танк, стоящий под деревьями в небольшой лощине. Казалось, в нем не было экипажа, но дан верности я кинул в него гранату. Когда мы миновали его, раздался выстрел - всего один - и с дерева свалился немец с автоматом. Он скрывался в ветвях и готовился уложить нас, когда мы пройдем мимо. И снял его именно Нат Дикштейн.
В глазах Эйлы мелькнула искорка восхищения, но ее муж побелел. Видно было, что профессор не привык к рассказам, в которых люди так легко распоряжаются жизнью и смертью. Кортоне подумал: "Если даже это поразило тебя, папаша, надеюсь, Дикштейн никогда не рассказывал тебе все, что с ним было".
- Англичане обходили городок с другой стороны, - продолжал Кортоне, Нат увидел танк одновременно со мной, но заподозрил ловушку. Он успел заметить и снять снайпера, и не будь он столь проницателен, со мной было бы кончено.
Собеседники на мгновение примолкли.
- Это было не так давно, - заметил Эшфорд, - но мы так быстро все забываем.
Эйла вспомнила и об остальных гостях.
- Я хотела бы поговорить с вами до того, как вы покинете нас, обратилась она к Кортоне и направилась через комнату к Хассану, который пытался открыть двери, ведущие в сад.
Нервным движением Эшфорд зачесал за уши пряди вьющихся волос.
- Общество привыкло слышать повествования о больших битвах, но, думается, солдаты куда лучше помнят вот такие случаи.
Кортоне кивнул, думая, что, в сущности, Эшфорд не имеет ясного представления, что такое война, и сомневаясь, что в юности профессору в самом деле удалось пережить те приключения, о которых ему рассказывал Дикштейн.
- Позже я притащил его в гости к моим родственникам - моя семья родом с Сицилии. Нас угощали пастой и вином, и они сделали из Ната героя. Мы провели бок о бок всего несколько дней, но сблизились как братья, понимаете?
- Конечно.
- Когда я услышал, что он попал в плен, то решил, что никогда больше не увижу его.
- И вы знаете, что случилось там с ним? - спросил Эшфорд. - Он так немногословен... Кортоне пожал плечами.
- Ему удалось выжить в концлагере.
- Ему повезло.
- Повезло ли?
Смутившись. Эшфорд бросил взгляд на Кортоне, а потом, повернувшись, уставился на гостей в помещении. Помолчав, он сказал:
- Понимаете, тут не совсем типичное для Оксфорда сборище, Дикштейн. Ростов и Хассан - достаточно непривычные студенты. Вам стоило бы встретиться с Тоби - вот кто архитипичный выпускник. - Он перехватил взгляд краснолицего молодого человека в твидовом пиджаке и с очень широким светлым шерстяным галстуком. - Тоби. познакомься с товарищем Дикштейна по оружию мистером Кортоне.
Пожав ему руку, Тоби сразу же спросил:
- Есть ли у него какие-то шансы? Может ли Дикштейн победить?
- Победить в чем? - удивился Кортоне.
- Дикштейн и Ростов решили сразиться в шахматном матче, - объяснил Эшфорд, - оба они отменные игроки. И Тоби считает, что у вас есть какая-то доверительная информация, которая поможет ему выиграть пари.
- А я-то думал, - протянул Кортоне. - что шахматы - игра для стариков.
- О! - с несколько излишним пылом воскликнул Тоби и опустошил свой стакан. Казалось, и его и Эшфорда несколько смутило замечание Кортоне.
Из сада вошла девочка четырех или пяти лет, таща с собой старую кошку. Эшфорд представил ее с застенчивой гордостью человека, который стал отцом в немолодом возрасте.
- Это Сузи.
- А это Езекия. - представила кошку девочка. Цвет кожи и волосы у нее были как у матери, и малышка обещала стать красавицей, как и ее мать. Кортоне пришло в голову, в самом ли деле она дочка Эшфорда. Она ровно ничем не походила на него. Она протянула ему лапу кошки, и Кортоне вежливо пожал ее мягкие подушечки:
- Как поживаете, Езекия?
- Она очень обаятельна, - сказал Кортоне Эшфорду. - Мне хотелось бы поговорить с Натом. Надеюсь, вы извините меня? - Он подошел к Дикштейну, который, стоя на коленях, гладил кошку.
Похоже, Нат и Сузи были хорошими друзьями.
- Это мой друг Алан, - пояснил он ей.
- Мы уже знакомы, - ответила девочка, взмахнув ресницами. От матери унаследовала, отметил Кортоне.
- Мы вместе были на войне, - продолжал Дикштейн. Сузи в упор посмотрела на Кортоне.
- Вы убивали людей?
Он замялся.
- Конечно.
- И вы себя потом плохо чувствовали?
- Не очень. Это были злые люди.
- А Нату было плохо. Поэтому он и не хочет рассказывать об этом.
Этот ребенок лучше понимал Дикштейна, чем все остальные взрослые, вместе взятые.
С удивительной для ее возраста прытью кошка вывернулась из рук Сузи. Та погналась за ней. Дикштейн выпрямился.
- Я бы не сказал, что миссис Эшфорд так уж недостижима, - шепнул Кортоне.
- Что ты хочешь сказать? - взглянул на него Дикштейн.
- Ей не может быть больше двадцати пяти. Он, как минимум, на двадцать лет старше, и, думаю, заряды у него явно уже на исходе. Если они поженились где-то перед войной, ей должно было быть лет семнадцать. И не похоже, что они так уж привязаны друг к другу.
- Хотел бы я тебе верить, - пожал плечами Дикштейн. Но не проявил того интереса, которого можно было бы от него ожидать. - Давай глянем на сад.
Они прошли через высокие французские двери. Солнце основательно нагрело воздух, и жгучий холодок исчез. Коричневато-зеленые заросли тянулись вплоть до реки. Они пошли гулять, оставив дом за спиной.
- Тебе не очень понравилось это сборище, - заметил Дикштейн.
- Война завершена. И мы с тобой теперь обосновались в разных мирах.
- Алан...
- Слушай, какого черта! Скорее всего, связи между нами не будет - я не большой мастер писать письма. Но я никогда не забуду, что обязан тебе жизнью. В один прекрасный день ты можешь попросить отдать долг. И ты знаешь, где найти меня.
- О. нет... только не здесь, не сейчас... - раздался женский голос.
- Да! - Мужской.
Дикштейн с Кортоне стояли у высокой заросли кустов, которая закрывала угол сада: кто-то начал посадку лабиринта из кустов и не завершил его. В нескольких шагах от них открывался проем, потом изгородь под углом поворачивала вправо и тянулась вдоль берега реки. Голоса отчетливо доносились с той стороны зарослей.