— В ту же ночь радиолокаторы береговых постов ПВО засекли неизвестный планер, нарушивший госграницу, — подсказал Яковлев.
— Да. Если сопоставить падение планера и появление лазутчика близ железной дороги, можно почти наверняка сказать, что планер — отвлекающая операция. Ведь около его обломков не разыскано ни трупов, ни хоть каких-нибудь следов человека! Вывод: врагу понадобилось надежно прикрыть действительную высадку с подводной лодки. Начальник штаба управления погранвойск категорически заверил меня, что на всем протяжении контрольной полосы следы нигде не обнаружены. Хотя бы обработанные порошком. Не срабатывал ни один сигнальный прибор на полосе.
— По-видимому, пересекли с помощью воздушных шаров? — высказал предположение Яковлев.
— Возможно, возможно, — согласился Лазарев, крепко потирая ладонью голый массивный череп. — Идем дальше. Сколько человек нарушило госграницу? Куда они стремятся?
— Думаю, не меньше трех-четырех, товарищ полковник, — снова заговорил майор, подходя к карте и отбрасывая штору.
— Любопытно, Виктор Васильевич. Почему так полагаете? Объясните, — сказал Лазарев, тоже подходя к карте. В его серых глазах зажглись лукавинки, и простое полное лицо сразу утратило добродушное выражение.
— То, что нарушитель был не один, это ясно, — уверенно начал Яковлев. — Иначе он попросту, не привлекая ничьего внимания, доехал бы до станции в кабине попутного грузовика. А тут он усыпляет шофера, возвращается обратно. Зачем? Разумеется, чтобы провезти незамеченными, в полной тайне, своих более важных сообщников. Ведь он полагал, что шофер возвратится в гараж и, не подозревая о дополнительном пробеге, — спидометр-то выведен из строя! — будет помалкивать о попутно заработанных деньгах.
— Да-да, это пока аксиома, — нетерпеливо перебил майора Лазарев. — Дальше.
— А дальше так: где появляется нарушитель? В Сухом логе. Значит, предположительный район его высадки с подлодки вот здесь. — Яковлев очертил пальцем на карте кусок береговой линии. — Проделать такой путь вдвоем по тайге мудрено. Группе из пяти-шести человек рассредоточиться после выхода к железной дороге трудно. А главное — столько человек не очень-то просто спрятать в кузове одного грузовика. Значит, вероятное число нарушителей границы — три-четыре человека. Далее. Необычный способ перехода границы, в необычном месте, тщательность прикрытия операции заставляют думать, что группа заброшена не для мелких диверсионных актов, а с иным, более важным прицелом.
— Логично, — согласился Лазарев. К этому можно добавить, что до сих пор вражеский радист не выходил в эфир, иначе наши радиопеленгаторные станции уже за секли бы его. Худо, что мы не имеем словесного портрета нарушителя. Шофер запомнил только усики, которые легче всего сбрить, автоинспектор…
Громкий звонок прервал полковника.
— Я слушаю. Какое? Так, так, так… Сколько? В тяжелом состоянии? Где? Ясно. Немедленно свяжитесь с аэропортом, попросите, пусть вышлют вертолет и доставят больного сюда. Нет, прямо в центральную хирургическую клинику.
Положив трубку, Лазарев прихлопнул ее ладонью, несколько мгновений молча смотрел на своего помощника.
— Поступило новое донесение от лейтенанта Маркуша, — заговорил после паузы полковник. — В леспромхоз «Синяя Шинихта» добрался охотник, нанаец Муста Кванда. Он провел по тайге троих… — Лазарев сделал паузу, ласково глядя на Яковлева. Майор вспыхнул от радостного смущения. — …троих незнакомцев, назвавшихся геологами. Мнимые геологи — в том районе нет ни одной поисковой партии — оставили охотника, повредившего ногу, в лесной сторожке. Но он сумел добраться до леспромхоза, дать знать о чужаках. Последние сутки Кванда не шел, а полз. У него распухла нога, началась гангрена. Местный врач не рискнул делать ампутацию. Через несколько часов охотник будет в Хабаровске. Проследите, чтобы отправка вертолета не задержалась. Позвоните в клинику, предупредите главного хирурга.
— Разрешите идти? — вытянулся майор.
— Выполняйте.
Оставшись один, Лазарев включил радиоприемник, затем отдернул штору перед географической картой и погрузился в изучение района событий. Музыка помогала Ивану Никитовичу раздумывать над сложными ребусами хитроумных врагов.
«Теперь уже скоро…»
На станцию Аро не пошел. Обогнув спящий пристанционный поселок, выбрался на железнодорожную насыпь там, где начинался подъем. Небо очистилось. Звездный ковш Большой Медведицы стоял над горизонтом. В ближнем болоте печально шуршал камыш.