На следующий день обескураженный приношу отпечатанные страницы в свою редакцию. Там и выносится приговор: «Посылай в Москву». Легко сказать. Это ведь Москва. И куда? Перебираются названия журналов, и выбор падает на «Семью и школу». Тут же мои страницы вкладываются в редакционный конверт и отправляются.
Через месяц получаю короткое письмо из Москвы: «Ваша рецензия будет напечатана в десятом, октябрьском, номере». Это 1974 год. Потом присылают авторский экземпляр журнала. Читаю, даже правки, кажется, нет. Первая моя московская критическая публикация. И я начинаю думать: меняет это что-нибудь для меня или нет? Чтоб вот так, сразу, напечатали в Москве, в известном журнале! Целый разворот, то есть две журнальные страницы. Недоразумение! Я что – литературный критик? Абсурд! О том ли мне думать? Я «прикрепился» к кафедре. Впереди сдача кандидатских экзаменов. На столе вступление и первая глава диссертации.
Решаю раз и навсегда всякие вольные мысли отмести. Как? Иду в книжный магазин. Покупаю первую попавшуюся, почему-то детскую, книжку современного автора. Ею оказывается книжка Я.Длуголенского «Приключение в дачном поезде». И пишу на неё рецензию. Логика проста. Пошлю рецензию опять в Москву, её не напечатают, и всё встанет на свои места. Так и делаю. Опять в редакции выбираем, куда отправить. Собственно, выбирают за меня, я лишь киваю головой. Мне рекомендуют «Литературное обозрение» – новый, только что родившийся журнал. Через месяца полтора приходит ответ из Москвы: «Мы планируем Ваш материал в восьмой номер». Я сначала в шоке, а потом… начинаю обдумывать: какая будет моя следующая рецензия? Решаю писать о первой, только что появившейся книге рассказов молодого писателя-земляка Ивана Шульпина.
Вот так – был школьным учителем, инспектором школ, журналистом, позже книгоиздателем. И как-то эти четыре сферы: педагогическая, журналистская, издательская и писательская, – всё время по жизни будут у меня и дальше пересекаться, переплетаться.
Я был автором уже семи рецензий в журналах «Семья и школа», «Литературное обозрение», «Детская литература», «В мире книг» и газете «Книжное обозрение», когда в Саратовскую областную писательскую организацию, куда к тому времени меня пригласили работать литературным консультантом, пришла из Москвы очередная разнарядка на участие в семинаре молодых критиков России. Заканчивался 1977 год. В ту пору я уже осмелел настолько, что сочинил в Приволжское книжное издательство заявку на книгу о трёх саратовских детских писателях и начал (даже написал десяток-другой страниц) книгу об известном московском писателе Альберте Лиханове. Для поездки требовалось прислать публикации. Я выслал все семь рецензий и начальные страницы про Лиханова. Приглашение последовало. В присланной бумаге в 31 год меня впервые официально поименовали молодым критиком.
Про существование таких семинаров я впервые услышал от Коли Машовца. Дело в том, что несколько раньше на подобные семинары, сначала в Дубулты, потом в Малеевку, он и Серёжа Боровиков уже ездили. Я после университета покидал Саратов, вернулся, служил на ниве народного образования, потом в газете, а они оба всё это время работали в журнале «Волга». Активно писали, печатались – всё закономерно.
С Колей мы дружны ещё с университета. Оба были в бюро комсомола факультета. Свело нас общефакультетское комсомольское собрание. Праздновался юбилей ВЛКСМ, собрание было парадное, торжественное. Но получилось так, что Коля начал не за здравие, а за упокой – взялся критиковать организацию и проведение летних студенческих стройотрядов, а потом и я в продолжение поддержал его тоже не в бравурных тонах уже на какую-то другую тему. Декан собрание тут же закрыла, а назавтра мы увидели свои фамилии на доске приказов с извещением о снятии с нас стипендий «за срыв юбилейного комсомольского собрания». Вот оно-то и листок с приказом нас и объединили. Говорю об этом с единственной целью – обозначить хоть одним штрихом наши характеры, с какими мы входили в литературную критику.
Собственно, с азами профессии критика, как более опытный литератор, меня знакомил именно он. От Коли я впервые услышал о том, что журнал журналу рознь. Что то, что может увидеть свет в одном журнале, никогда не будет опубликова-но в другом. Что о том или ином произведении этого писателя непременно положительно откликнутся именно такие-то критики и обязательно отрицательно такие-то. Он рассказывал – вводил в курс, а я на собственном опыте убеждался в справедливости его слов.