А женщина в этот момент пыталась понять, хотя бы про что вообще речь. Да и заодно, что в мире твориться. На пороге ее кухни стоял человек, в отношении которого она поклялась, что двери этого дома для него закрыты. Выглядел странно: в пальто, но без ботинок. И странность была реалистичной. Значит и правда стоит здесь и спрашивает что-то непонятное:
- Дань, я не понимаю, о чем ты, да и попросту устала, чтобы вникать,- Этери отвела упавшую светлую прядь со лба.- Давай все вопросы уж завтра. Поезжай домой.
Ну вот, и она хочет, чтобы он отправлялся домой. И сам Даня думает, что это наиболее правильное решение. А между тем топчется при входе в ее кухню, смотрит, как голодные собаки ждут еды.
Даниил Маркович почти уехал. Как минимум точно завел машину, начал выруливать с места. И разозлился на себя. Приехал говорить, надо говорить. Бросил авто чуть ли не поперек проезда, перегородив въезд и выезд другим, и направился к дверям. Она его могла и не пустить. А Этери даже не спросила в домофон - кто там. Получается, ждала гостя. Может, вот-вот Дуд объявится? Кто его знает, вдруг он не насовсем уехал, а просто за чем-то.
- Ты сейчас шла домой и улыбалась так, как очень редко улыбаешься,- уточнил Даня.
- Улыбалась?- блондинка перебирала волосы на плече и покачала головой.- Мне не очень до улыбок. Тебе что-то показалось, наверное.
Опустила глаза в пол и увидела две пары голодных глаз снизу. Поставила миски псам и смотрела, как те с жадностью накинулись на еду.
Эта домашняя и такая привычная Этери оказалась теперь бесконечно далекой, а Даня по ней скучал.
- Ты ждала кого-то?- уточнил свои подозрения Глейхенгауз.
В ответ получил удивленный взгляд:
- Кого можно ждать в такое время?
- Может, Дуда?- выдвинул гипотезу Даня.
- Сережа поехал домой,-спокойно отвергла предположение Этери.- Да и тебе стоит отправиться туда же, а не торчать а моей кухне, задавая странные вопросы.
В пальто было жарко, поэтому хореограф снял его и бросил на круглую спинку кухонного стула. Тренч повис, норовя скатиться, но мужчина не обратил внимания.
- Мне непонятно, Этери,- сделал шаг ближе,- почему ты не обращаешь внимание а семью Дудакова, на ребенка от него у другой женщины, а мне не прощаешь случайную ошибку.
Встал близко, но все же на корректном для неблизких людей расстоянии, заложил руки за спину. Ждал ответа.
- Во-первых, Сереже не за что извиняться. Он не скрывает своего статуса и положения. Во-вторых, мне странно слышать, что женщина, с которой у тебя отношения уже бог знает сколько - мимолетная случайность. Она-то в курсе, что случайная? И как ты тогда делишь в голове нас по сортам: вот та высший сорт, ее назову своей; эта - второй, случайность; интересно, я по какому сорту проходила?
Вот здесь, сейчас, в своей норе и убежище, с грызущими у ног корм собаками Этери могла позволить себе беззащитность, и Даня впервые, возможно, до глубины души ощутил ее обиду. Захотелось утешить, протянул ладонь и погладил по щеке:
- Ну какие сорта, Этери? О чем ты?
Кто сделал еще один шаг к сближению мужчина не заметил, но теперь их близость была интимной. Обнял лицо второй рукой, заглянул в глаза:
- Нет сортов. И не было никогда. Ты единственная.
Она не услышала фальши и поверила, подалась вперед, так знакомо, как всю их совместную жизнь, чтобы встретиться губами. Даня помог преодолеть последние.
Знакомые губы, знакомые поцелуи, знакомые запахи и объятия. Ее мир и ее дом. Было все легко и правильно. Как и должно. Обвила руками мужскую талию, потонула в поцелуе. Стало хорошо, вымылось из души время без него, тоска и тревога.
Губы Дани оставили поцелуй у подбородка, легко прикусил кожу на шее сбоку. Это тоже было знакомо. Дальше ждал танец двух тел, порыв страсти. Выгнулась дугой, освобождая дорогу поцелуям до глубокого ворота.
- Только ты, Этери!- поцелуй в ямке между ключицами.- Никого больше,- поцелуй в центре грудины.
Потянул ворот с плеча, чтобы коснуться полушария груди, скрытого бюстгальтером. Оставил поцелуй на мягкой коже у чашечки лифчика.
- Этери, я прощаю тебе прошлую ночь, мы квиты,- забрался под бретельку и потянул вниз.
Ему не дали продолжить раздевание. Тутберидзе придержала ползущую лямочку и вернула на место:
- Что ты делаешь?!- переспросила она.- Прощаешь?!
Вырвалась из его рук и холодно приказала:
- Иди отсюда! Мы не квиты! Я тебе не врала, не пряталась, не предавала, не бегала на сторону, потому что ты далеко! За что ты меня прощаешь?! За секс, в котором принимал не менее активное участие?
Она подняла почти свалившееся пальто и бросила в Глейхенгауза:
- Время на беседы окончено! Тебе пора. Тебя ждут!
Даня подхватил тренч на лету, покачал головой:
- Ты ведешь себя так, будто все сделала правильно!
- Ты ведешь себя так, будто имеешь право об этом судить!- она буквально развернула его к выходу.- Дверь захлопнешь. Провожать тебя я не в настроении.
Выслушала суету в коридоре за стеной, хлопок двери и щелчок замка. Только после этого устало села на стул и взяла на руки кудряшку Мишель. Уткнулась носом в шубку собаки и всхлипнула. Вечер и без того не был радужным, а теперь и вовсе поблек.
========== Часть 9 ==========
Если за сутки вы успели хорошо выпить, качественно нагрешить, дважды поругаться с бывшим мужчиной и один раз помириться, узнать с весьма неожиданной стороны старого друга, то сны ваши можно снимать в авторском кино жанра сюрреализм. Это если уснуть вообще удастся.
Как ни странно, но первая часть задачи прошла без сучка и задоринки. Наревевшись до полного опустошения Этери легла в кровать, устроив под боком Мишель, а Теона запрыгнула в ноги и вытоптала себе гнездо в одеяле. Все трое выключились за пятнадцать минут. А вот сны приходили один другого забористее.
Наконец чехарда безумных обрывков и картин выстроилась в единую линию, и Этери поняла, что она на катке. Неудивительно. Она всю жизнь на катке.
Маленький пятачок льда меньше четверти стандартного размера, подсвеченные цветными пятнами софитов. Молодой фигурист крутится волчком в центре. Судя по конькам на ее ногах, которые Этери замечает краем глаза, она тоже будет крутиться на этом льду. Или только открутилась. Сбоку слышен диалог. Мужской голос лениво и без всякого интереса тянет:
- Если ты так уж этого хочешь, конечно предложи. В конце концов почему бы и нет, хотя, я бы выбрал - ее.
Из праздного любопытства Этери разворачивается, чтоб понять, о ком говорит собеседник. Прямо на нее смотрит знакомая пара карих глаз. Даня. Удивительно, по всем признакам на дворе этого сна максимум середина 90-х, но тридцатилетний Глейхенгауз в пиджаке от Валентино расслаблен и похож на десятки других новых русских, взявшихся невесть откуда в нищей стране за считанные годы. И он уже пресыщен.
- Нет!- капризно надувает губки девушка и в ней узнается, хоть и с большим трудом из-за прически и дикого макияжа Данина Оля,- Ты сам мне обещал в прошлый раз, что теперь будет мальчик. Его хочу!
Оля тычет в фигуриста, вышедшего из волчка и замершего в финальной позиции. Парень на льду - Дудаков. Молодой, изящный, стройный. Настолько тонким Этери его и не видела никогда. Только на фотографиях.
Данина спутница удаляется, а мужчина долго и пристально смотрит на Этери.
- Девушка, не хотите развлечься и денег заработать?- предлагает все тем же безразлично-утомленным голосом.
- Каким образом?- голос у нее в этом сне молодой, не тот, что сейчас, легче.
Этери бросает взгляд за плечо мужчин и видит в зеркале за его спиной себя многолетней давности. Темная копна кудрей, высокие скулы, яркие полные губы, ей тут никак не больше 23, скорее даже меньше. Даня старше нее. Смешно.
- У нас с женой есть маленькое хобби. Мы любим, когда в постели есть кто-то третий. Чтобы освежить эмоции. Хочешь присоединиться?
- У меня нет потребности освежать вам эмоции,- отвернулась Этери от мужчины.
Его это не остановило. Обогнул по дуге и снова встал перед ней.
- Желание всегда можно простимулировать.