Вот все и сказал. Теперь надо принимать решение, кого отрезать. Беда в том, что нет выбора. Вроде он и есть формально, а реально - это не выбор. Это предательство. Второй выбор - тоже предательство, но хотя бы не такого слабого и беззащитного. А может, и такого же. Черт его разберет!
До вечера больше толком и не говорили. Только о работе. Нужно было удержаться в ритме, режиме, состоянии. А значит молчать.
Он дождался Этери со всей ее бюрократией, посадил в автомобиль, простоявший ночь у “Хрустального”. Всю дорогу домой рассказывал приключения вчерашнего дня. Женщина слушала молча, не комментировала, не вздыхала, не причитала. В какой-то момент положила ему руку на колено и тихо поглаживала. Пальцы замерли, когда стал рассказывать о решении Ксении.
- Она плохо придумала,- покачала Этери головой.
- Ей не объяснишь,- сморщился Дудаков.
- Что сам-то считаешь по этому поводу?- повернула голову, чтобы посмотреть в лицо.
- Видимо, придется летать в выходной. Неудобно, но раз в неделю все-таки,- излишне бодро попытался соврать мужчина.
- Это сюр,- резонно охладила его оптимизм блондинка, снова провела пальцами по ткани джинсов, остановив у коленной чашечки.- Ты будешь ни здесь, ни там.
Жестокая и грустная правда от Этери.
- Я надеюсь, она еще передумает,- вздохнул Дуд.
- Может быть,- согласилась женщина.- С ее стороны это было бы разумно.
Плечом к плечу дошли до подъезда, поднялись на этаж. Заперли входную дверь. Скинули пальто и куртку, избавляясь от улицы. Взглянули в глаза друг другу и молча обнялись. Долго. Тихо руки гладили мужскую шею и плечи, тихо руки гладили женскую спину. Тихий поцелуй, еще один. Неспешное движение до спальни. Неторопливая избавление от одежды.
Утешение друг другом. Простое, медленное, даже без поисков безумия наслаждения. Он просто хотел чувствовать кого-то, кто согреет. Она всего лишь хотела, чтобы кто-то успокоил дергающееся сердце, предчувствующее окончание. И оба верили - что-то должно поменяться. Мир не может отнять у них то, что есть, так быстро. Значит - завтра или послезавтра появятся новые обстоятельства, решающие игру в пользу двоих, обнявшихся в полумраке комнаты под одним одеялом. Завтра. Самый крайний срок - послезавтра.
========== Часть 94 ==========
И “завтра”, конечно, ничего не изменило, кроме того, что позднеапрельская Москва превратилась в сладкий знойный и такой расслабляющий Ташкент. На улице была жара, дети сверкали голыми руками, ногами, плечами, тренеры тоже разоблачились до легких брюк и шортов. Летящая юбка Этери в пол создала за завтраком легкий “ах” в рядах непосвященных. Двое мужчин совершенно одинаковыми взглядами, прокатились по боковому шву от талии до подола, залюбовавшись косточкой над ремешком сандалии. И оба успели оценить взгляд второго, но никто ничего не сказал по этому поводу. Вечером будет шоу. Потом еще день в городе, потом перелеты: кому куда.
После обеда мессенджер отвесил Дудакову оплеуху сообщением от Ксюши, что они улетели в Казань. Быстро Ксения решала вопросы, когда цель была ясной и однозначной. И чужих попыток остановить не принимала. Показывать и рассказывать о новости Этери не стал. Не стоит, да и вообще, и без того нагружает ее своими трудностями. Сережа Дудаков и раньше был тем еще подарком для спокойных отношений, а теперь - и подавно. Пытался сделать вид, что все нормально. Оказалось - плохо.
По возвращении с вечернего застолья, где ели все, включая отрывающихся по случаю окончания сезона спортсменов, а тренеры еще и пили не только газировку, не очень трезвые Этери и Дуд тихо прикрыли дверь в номер Сергея изнутри, но вместо горячих объятий и поцелуев в полумраке прихожей, раздался прямой вопрос:
- Давай, Дуд, что у нас плохого? Ты с обеда будто подбитый самолет на одном моторе.
- Ксюша увезла Катю в Казань,- и кончилась вся деланная веселость этого дня и даже всего ташкентского промежутка.
- И что это значит?- прямая женщина с прямыми вопросами.
- Надо придумывать варианты,- он еще сопротивлялся неизбежному.- Не знаю, может, вахтовую работу какую-то: месяц я пашу без выходных, потом неделю отдыхаю.
Этери щелкнула выключателем, посмотрела прямо в лицо любимого и на удивление спокойно ответила:
- Это не сработает. Сам же понимаешь.
Он понимал, но не мог вынести даже мысли о том, что выбор должен быть только однозначным.
- Тут всего два часа в один конец! Люди дольше по Москве едут из пункта в пункт. Как-то точно можно подстроиться!- надо искать, пробовать, нельзя бросить на полпути.
- Сереж, о чем ты говоришь, солнышко,- женщина плавно взмахнула рукой, садясь в кресло.- Два часа - только в самолете, дорога до аэропорта, дорога назад, регистрации и прочее. Ты вымотаешься за пару месяцев. Ни тут и ни там. Ни отец, ни сотрудник. А с вахтами… У нас и так вахты. Мы неделями в командировках и разъездах. Спортсменов не видим. Если после этого тебя еще отпускать в Казань, тоже толку нет. Консультант на полставки. И опять же, ни здесь и ни там.
- Хочешь меня выгнать?- это было не про работу.
- Нет, конечно,- это было, скорее про работу.- Но жить и работать можно везде. А дети растут неумолимо. И то, что мы упустили, уже не вернешь. Ты ведь и сам это знаешь.
Мужчина тяжело опустился на пол в ногах у любимой. Положил стриженую голову на колени, чувствуя, как пальцы нежно поглаживают жесткие короткие прядки.
- Я так не хочу!- это было бессилие.
- Никто так не хочет, даже, наверное, твоя Ксюша,- на миг ладонь замерла.- Но, солнышко, иногда надо шагать в пропасть, не раздумывая, потому что только так правильно.
- Ты веришь, что это правильно?- повернулся, чтобы заглянуть снизу в лицо, склоненное над ним.
Она молча кивнула, закусила губу, резко сглотнула и запрокинув вверх лицо медленно попыталась вдохнуть. Вдоха не вышло. Всхлипнула.
- Передашь мою работу Пунину?- короткие кивки.
- Да,- сипло и придушено.- Только на сборы приедь на июнь, пожалуйста. До конца месяца.
- До твоего возвращения?- все понимает.
- Да, нужен кто-то, кто поможет,- соглашается с его пониманием женщина.
Не говорят вслух, но отлично понимают, и что уехать ему надо будет до того, как главный тренер вернется из отпуска. И соглашаются и с этим тоже.
Этери, конечно, найдет Дудакову замену. Они все вместе работали,чтобы вырастить себе преемников, помощников, новое поколение ТШТ. У них хорошие специалисты. Молодые еще, но они есть. Не пустота на месте Дуда. Делалось это, понятно, не на такой случай, а скорее на время выездов на старты, на перспективу роста и расширения. Но сейчас будет кстати.
Смотреть на белое лицо блондинки сил не было. Встал и полез по подарочным пакетам в поисках любого алкоголя. Лучше, конечно, крепкого. Нашелся коньяк. Плеснул ей в стакан-крышку от термоса.
Женщина забрала и даже засмеялась нелепому сосуду и горькой ситуации.
- Может, все само собой устаканится. И я вернусь,- с надеждой проговорил Сергей.- Может, мы там и работы-то не найдем и Ксюха поймет, что была неправа.
Последнее было смешно до глупости и Этери снова улыбнулась:
- Ксения прекрасный тренер, ты - гениальный. Вас с руками любой каток оторвет. И ломиться фигуристы будут толпами. Вы нам еще конкуренцию создадите.
- Ты рисуешь отвратительно радужные перспективы,- вздохнул Сергей.
Беда была даже не в работе. Оба понимали, что сегодня - их последний день вместе. Последний вечер. Последняя ночь. Неозвучиваемое оставалось реальностью: Сережа ехал к дочери и к матери своей дочери. Ксюша выиграла свою последнюю решительную битву за Рыжика. Наверное, можно было вступить в битву и даже отвоевать. Только жить-то дальше как с сознанием о цене трофея?
Женщина поднялась из кресла, аккуратно поставила крышку-стакан на столик, подошла совсем близко и попросила тихо, горько:
- Люби меня, Сереж.
Яркий свет, при котором не скрыть недостатки тел, поцелуи по белым полоскам кожи, не попавшим под горячее солнце Ташкента, слезы текущие из растерянных темных глаз, которые никто не замечает, пока мужчина не начинает их сцеловывать, напиваясь горечью близкой разлуки.