- Что ты творишь?!- тихим голосом сама на себя шипела Этери.
Тень в проеме она узнала. Ноги понесли сами. Хорошо вовремя вспомнила, что все, так нельзя. Так неправильно. И развернулась.
В машине - пристегнулась, даже мотор завела, но поняла, что не сможет вести. Заглушила двигатель и упала головой на сложенные руки на руле. Все попытки уравновесить душу сломались об одно колебание воздуха и призрак, скрывающийся от нее. Не сомневалась - прятался. И именно от нее.
“Он тебя подарил, а ты убиваешься!” Это внутренний голос призывал остатки разума. “Отличная была бы тема для беседы!”- дернулась душа. Да, Этери не сомневалась, как только увидит Сережино лицо, не сдержится и расцарапает ему все, что попадется за его “добрый” поступок. И все же потом, после этого, если Дуд останется жив и в сознании, хотелось прижаться и зареветь в плечо. И жаловаться, что так долго он не желает из нее исчезнуть. И на халат его жаловаться, в котором удобно и одиноко. И на ту коробку, что давно стоит на антресолях заставленная другими вещами,чтобы не видеть, но все равно помнишь, что она там. И пусть уже заберет свой хлам. Или пусть не уходит больше никуда. Или заберет хлам, но не уходит. И вообще, что угодно, но пусть вернется и не уходит! Даже если она его убьет за глупость в Хабаровске. Тогда даже тем более пусть не уходит. Ну, разве нужен он Ксюше убитый?
Все это и звучало как бред, и было бредом, и оставалось таковым, что ни придумай себе в оправдание. Хотелось к Диане. Там точно забудет. Хотя бы начнет забывать. Глубоко вдохнула, долго выдохнула, завела повторно мотор и наконец выехала с работы. Давно пора. Полтора месяца покоя! Вот чего ей не хватает. И еще семьи. А семья у нее одна - Дишка. У той теперь, правду говоря, своя семья, но уж, наверное, место в своем доме и своем сердце она матери найдет.
Ехала по городу заученной дорогой. Город ей был знаком, любим. Ценил ее и отвечал на любовь любовью, давая то, что мог. Подарил ей соратников, возможность делать свое дело в полную силу, дал преданных поклонников, одного Москва не смогла - свести ее с тем единственным человеком, для которого она станет единственной. Может, ей просто не судьба.
Завтра утром за собаками приедет брат с женой. Они же отвезут Этери в аэропорт. Они же встретят потом по приезде. Ну нет, грех ей жаловаться. Все у нее хорошо. В конце концов любовью уж точно мир не ограничивается и не заканчивается, тем более любовью мужчины. Даже если этот мужчина Сережа.
В аэропорту Дудаков дожидался возвращения на свою маленькую каторгу. От суматошного дня и неслучившейся встречи потихоньку начинала болеть голова. К прилету в висках ломило, а к моменту, когда зашел в квартиру даже подташнивало. Все спали. За окнами была глубокая ночь. А в аптечке не было обезболивающего. Чуть не взвыл от несправедливости жизни и полез в сумку Ксюши. У нее всегда что-то да было с собой. Еще бы знать, как она разбиралась в бермудском треугольнике своего саквояжа. В полумраке нашел что-то твердое, похожее на сплюснутую упаковку таблеток. Вытащил и понял - не она. Переломленная фотокарточка с написанным номером телефона. развернул автоматически фото и замер… такое он уже видел. Может, не точно такое, но очень похожее.
Вечерний сумрак. Высокая кудрявая блондинка в темном, мужчина, положивший руку ниже ее талии. И даже не будь мужское лицо развернуто в три четверти, себя бы Сергей точно узнал. Голова болеть перестала сразу же. Усмехнулся, что играет в игру: собери все фотокарточки и получи суперприз. Вот только что это за приз? И от кого?
Ни имени, ни фамилии возле телефонного номера не было, а сам номер почему-то показался знакомым. Наверное, он подумает об этом завтра. И повспоминает. Аккуратно положил фото сначала в карман джинсов, потом спохватился, свернул еще вдвое и засунул под чехол телефона.
Не любил Дуд, когда чего-то не понимал. А как оказалось у Ксюши фото из коллекции тех, что обнаружила его жена, Сергей не понимал. И почему Ксюша, не отличавшаяся скрытностью и молчаливостью, не закатила истерику сразу же при получении такого жареного компромата, тоже не понимал. С этим непониманием и уснул, когда город начал готовиться к пробуждению, а первое зарево, окрасило горизонт.
========== Часть 103 ==========
Больше всего Даню удивляло, что ему все нравится. На Бали они отдыхали уже больше недели. Утром ходили на пляж. Оля снимала его с берега, а сам Даниил упорно покорял доску и волны. Поотбил себе, конечно, все, но таки вода мокрая лучше воды мерзлой, хоть и дерется, а не так больно. Так что бывший фигурист Глейхенгауз к ударам о водную гладь привычный.
После тренировки он спал, Оля шуршала на кухне готовила обед. Когда все свежее, вкусное, легкое, как ни есть с аппетитом. И при всем том слетали потихоньку килограммы, набранные жутким стрессовым сезоном. А с ними и само напряжение. И еще Дане очень нравилось быть заботливым будущим отцом. При такой-то подарочной будущей матери: Ольга не капризничала, не мучилась токсикозом, не отказывала в постели. И даже, кажется, у них стало лучше получатся, то ли от того, что он теперь помнил, что не просто женщину тискает, а мать своего ребенка, то ли на фоне гормонов Оля стала другой в этом плане. В общем, отпуск удавался. И выбор, сделанный за него жизнью Глейхенгаузу почему-то очень нравился. А и правда, что он уперся, почему бы и не жениться на такой славной девушке? В любом случае в наше время это формальность. А ей спокойнее будет. Вон, Дуд всю жизнь прожил прекрасно, а надоело устроил себе секс-марафон. Может, Дане тоже так захочется, а пока поживет в покое. При его работе - не лишнее.
Дудаков, может быть, и тоже бы повспоминал свое беззаботное многолетнее житье, но его занимали другие мысли. Проснувшись утром шестнадцатого, мужчина первым делом полез в записную книжку, интересный номерок на оборотной стороне не менее интересной фотографии не давал покоя. Он точно его раньше видел. Даже удивился, как люди подбирают себе номера со всякими красивыми сочетаниями. Особенностью этого была последовательность из шести цифр и трех чисел, идущих строго друг за другом: 11,12,13. запомнил не только поэтому, а еще и потому что 13 было любимым числом. И родился он тринадцатого, и кто-то же должен любить эту чертову дюжину. Понравилось, кстати, что дюжина чертова. Будто про него. У Дудакова чертей хватало, он им просто не позволял резвиться среди посторонних. В узде держал.
Ксюша с Катькой ушли решать вопросы устройства ребенка в садик, да и просто погулять в солнечный день, покататься на каруселях. А Сергея, как уставшего после перелета, оставили отсыпаться, за что Дуд был признателен отдельно: Ксения любила гулять “всей семьей”, чем подбешивала. Чувствуешь себя псом-медалистом, которого выводит гордая хозяйка на выгул, чтобы другие собачники обзавидовались. Ходил, конечно, Катьке тоже нравилось, когда папа рядом. И делал все, чтобы развлекать дочь и держаться подальше от ее матери.
Быстро листал записную книжку, ища телефон. Наткнулся на одной из последних страниц. Нахмурился. Потом полез под чехол мобильного, чтобы убедиться. Да, номер тот же. Нахмурился еще сильнее. Вроде, многое объясняет, а подумаешь - жопа, как есть. И опять он будет крайним. Надо было посоображать. И надо было подготовиться. Может, еще и вырулит, куда вырулит на верную дорогу через буераки. Поставил жизнь в рабочую колею. Выглядел почти собой, только от нервного напряжения почти перестал есть. Много думал. Много бродил по Казани. Вообще-то, оказалось, что город красив. И если все разрешится так, как сейчас видилось возможным, обязательно приедет сюда с экскурсией и не один.
В один из вечеров, когда Катька уже спала, Ксюша готовилась ко сну, принимая душ, а Сергей сидел на кровати и упорно искал информацию, которую было не так просто найти, в мессенджер прилетело неожиданное послание от Дианы:
- Сергей Викторович, что происходит с мамой?
Удивился, насторожился и даже испугался. Написал в ответ:
- А что там с ней происходит?
Диана что-то долго записывала в аудио, а после прилетел длиннющий трек. надел наушники, чтобы узнать подробности. Голос у Дишки был вроде и не мамин, но иногда что-то появлялось в интонациях повзрослевшей девочки и улыбка сама собой расплывалась на мужском лице, так в этом слышалась Этери. Однако сообщение оптимизма не внушало. Тревога девушки заключалась в том, что мама только и делает, что спит. А еще ничего не ест. Пьет кофе и все. И она приехала поговорить с Игорем, а теперь никакого Игоря не будет, потому что у всех отпуска, а мама не шевелится, а решать пора. Совсем пора. И что делать - непонятно. Они с Глебом пытались как-то активизировать. Предлагали матери поискать пока мастер-классы и подкатки, поставить программы. Она на все соглашается. За все платит, но сама ничего не делает. Что происходит с мамой? Это не она!