И все-таки она не успела. И он не успел. Успел только будильник, закончивший миражную вакханалию сна. Тело гудело неудовлетворенностью, губы кололо несбывшимися поцелуями.
Все, что оставалось, брать дело в свои руки. В общем, как всегда в ее жизни. Обхватила сосок пальцами, прижала, поглаживая самое чувствительное место на вершинке, вторую руку опустила на лобок. Много ли надо, когда и так все звенит внутри? Уже через пять минут принимала душ, смывая ничего не значащий оргазм и силясь смыть воспоминания сонного обмана: “Без тебя не хочу! Ничего! И не могу!”
Всего он хотел и все мог. В этом Этери не сомневалась. Когда живешь в квартире с молодой женщиной, ждавшей и ждущей тебя, зачем отказываться? А с Сережиными потребностями - тем более. Стало тошно, и потому что не ей, и потому что другой, и потому что секса без чувств не бывает. Пусть не любви, пусть любого другого, а все же привязывается человек этой маленькой плотской радостью. И не было сомнений, что и Сергей не исключение.
Вот и получается: ему все - Этери, ее любовь, Ксюша, ее тело, полный набор радостей. А ей что? Ночный сны, утреннее самоудовлетеворение и душ:
- На кой ляд я вообще с тобой связалась?!- зло прошипела женщина, заворачиваясь в огромный халат, который приволокла из России.
Все надо было выбросить - воспоминания, чувства, халат это, чтобы ему было пусто! Туго затянула узел, обернула ворсистую ткань плотно вокруг тела, расправляя под поясом и пошла завтракать.
Дома тоже было напряженно. После вчерашнего объявления о прекращении работы со Шпильбандом Диша и Глеб ходили какие-то прибитые и потерянные. Оба надеялись, что мать и теща как-то все разрулит, порешает, либо даст однозначное добро на переход, либо зарубит на корню эту идею. Она и мысль не прибила на взлете, и тренера их лишила.
- Мам, что нам делать?- задала правильный и главный вопрос Диша.
- Собирайтесь на тренировку! Вам накатывать программы и готовиться. Через три дня поедем дальше практиковаться и учиться,- по-деловому, как на работе, ответила мать.
- А тренер?- Диана, начав спрашивать уже не останавливалась.
- Считайте, что ваш тренер теперь - я!- это было временное, но необходимое решение.
- Потрясающе!- не выдержал Глеб.
- Тебе что-то не нравится, мальчик?- Смолкин, наверное, впервые за все время общения столкнулся с тем самым убивающим взглядом Тутберидзе, о котором раньше знал только понаслышке, поежило так, словно его одновременно макнули в горячую смолу и сухой лед.- Ты можешь встать и направиться куда тебе заблагорассудится, если все так плохо!
Молодой человек почел за лучшее отмолчаться и пойти собирать чемоданы, а дочь такой сдержанностью не отличилась:
- Я не знаю, что там у тебя, мам, наверное, всё плохо, но Глеба не тронь!- поспешила за мужем, но для усиления впечатления развернулась и совсем по-детски закончила,- И сними эту тряпку! Невозможно смотреть. Откуда вообще ты выудила такой жуткий халат!
“Гад и сволочь!”- мысль относилась, пожалуй к обоим мужчинам, и к тому, которого Диша поддержала, и к тому, которого косвенно обвинила в отсутствии вкуса. И оба блондина вряд ли этого так уж заслуживали. Младшего утешала юная жена, а старший наблюдал, как к его автомобилю спешит тоже юная, но пока, слава богу, ему никто. Выбрался из салона и махнул рукой, привлекая внимание Арины, озирающейся на парковке в поисках дудаковского авто.
Все-таки, она и правда была юная и наивная, потому что, очевидно, ничего не заподозрила ни при разговоре, ни сейчас, садясь в автомобиль Дудакова.
- Ну что, куда тебя везти?- Дуд неспешно выруливал с паркинга спорткомплекса, где девушка подкатывала ребятишек.
- Домой, наверное,- слегка засомневалась Арина.
Теперь-то эту малышку с оленьими глазками светло-серого цвета и длинным высоким “хвостом” на голове Дудаков запомнит на всю жизнь. И по имени,и в лицо. Врагов лучше знать в лицо. Ип о имени.
- Ну, поехали домой,- улыбнулся Сергей.- Мне тут донесли, что мы с тобой почти родня?
Шутил легко, несколько за гранью, как любящий пожилой папочка.
- А?- не поняла девушка.
- Ты, вроде, с сыном моим встречаешься?- уточнил Дуд.- Вот и получается, что почти невестка.
- Но мы еще ничего такого не думали!- заторопилась Арина, поясняя ситуацию,- у нас просто… Все как-то так.
- Да ты не тушуйся,- продолжал улыбаться и густо лить в беседу добряка-папашку взрослого сына, устраивающего смотр будущей жены последнего.- Я же ничего такого не говорю. Только вот надеюсь, что ты мне поможешь пообщаться с Егором. У нас отношения что-то испортилось. Он меня избегает, на звонки не отвечает. В мессенджерах - тоже. А я же ему отец все-таки. Переживаю.
Может, показалось, а, может, заметил, потому что знал, что замечать: девушка напряглась, испугалась и как-то сразу подобралась.
- Сергей Викторович, я бы с удовольствием, но понятия не имею, чем могу помочь!- нет, девчонка явно ерзала.
- А ты не переживай, я тебе подскажу,- Дудаков затормозил, съезжая на обочину объездной дороги, залез в карман джинсов и вынул фото, положив его на приборную панель.- Начни с правды, малыш. Зачем ты за мной шпионила?
========== Часть 107 ==========
Фраза про то, что все мы родом из детства, при всей затертости, великая мудрость. То, что мы пишем, то как мы дышим, тем более то, что мы слышим в чужих словах - оттуда, из момента, когда мама не давала конфетку, а папа проверял уроки.
Конфет Арине не давали - фигуристка должна держать вес. С уроками тоже не приставали - папы не было, а мама растила чемпионку, чтобы доказать отсутствующему отцу, кем он побрезговал и пренебрег. В общем, с детства девочка усвоила, что мужчине надо доказывать свою ценность, а там уж все равно отец это или кто-то другой. Это была одна сторона медали. Вторая - отцы должны жить в семье, со своими детьми и не портить жизнь женщинам.
Папочка Арины вполне сносно оплачивал свое отсутствие, но маме этого было мало. Деньги ребенку родителя не заменяют все же. Колотилась мать, как проклятая, надеялась на великое спортивное будущее дочери. В тринадцать стало понятно, что одиночницы из Арины не получится. Парницей она будет неликвидной - слишком крупная. Танцы были выходом, но там очередь и блат. Выскакивали гении. Арина гением не была, хотя прокаталась еще два года в танцевальном дуэте.
А после заболела мама. Знаете, алкоголизм - тоже болезнь. Неизлечимая. По сути мать надорвалась, когда осознала, что не вырастит из ребенка олимпийскую чемпионку, а значит и не утрет нос ее беглому папашке.
В общем, прося Этери взять ее в тур на все шоу девушка не врала: болезнь матери была тому причиной, только не на лечение нужны были деньги, а на возможность жить одной, снимая нормальное жилье и поддерживая в рабочем состоянии простенький автомобиль. Ишачила бывшая фигуристка подкатками и подработками на эту жизнь как проклятая. Лишь бы подальше от детства, которого не было с шестнадцати, от матери, которой не было с того же возраста. Она и фигурное катание не любила уже. Но ничего другого не умела. И ничто больше никогда не принесло бы ей столько, сколько пара коньков и лед, лед, бесконечный лед!
Четыре года Арина колотилась, зарабатывая на жизнь, комфорт, откладывая на черный день и грядущую покупку квартиры. Могла рассказать про любой лед и любой каток что угодно. Она успела переработать и в Ангелах Плющенко, и в Динамо, и в ЦСКА, и много где еще помельче. Сейчас вот был “Хрустальный” с его малышами. Три раза в неделю по часу. В остальное время - делай, что хочешь. И она катала, катала, катала - детей, взрослых любителей, даже подрабатывала на массовом катании, учила просто держаться на льду на коньках. Всех подряд. Могли бы обмениваться с Тутберидзе впечатлениями о разности контингента ледовых площадок торговых центров США и России.
Этери ей нравилась, а вот то, что она увидела однажды, забредя на лед в неурочное время, не понравилось совсем. Искала Арина Дудакова, все думала, как бы поближе познакомиться с папой Егора, который нравился девушке до дрожи в коленях и о котором она возносила небу благодарности уже месяца три как.