– По-моему, нет. Если и заходил, то я этого не видел. – Дэвид нахмурился. – Я рассказал вам уже обо всем. Сиделка была расстроена и сказала, что позвонила доктору Булю с просьбой прислать замену. Когда она сообщила нам о том, что случилось, Эрроу исчез, то есть ушел из апартаментов. Потом между моей сестрой и сиделкой состоялся неприятный разговор, и Луиза велела мисс Горен уходить. После ее ухода Луиза тоже позвонила доктору Булю и сказала ему, что они с мужем останутся в номере, пока не придет новая сиделка. А вскоре я отправился домой. Живу я в Ривердейле.
– Но перед уходом вы зашли к брату?
– Да.
– И как он себя чувствовал?
– Он крепко спал. Дышал как будто с трудом, но в остальном казалось, что он в порядке. Когда Луиза говорила с доктором Булем по телефону, тот сказал ей, что Берту ввели полграна морфина и что до утра брат вряд ли проснется.
Вулф слегка повернул голову:
– Миссис Таттл, вы слышали, что говорили ваши братья. Есть ли у вас какие-то уточнения или дополнения?
С Луизой же что-то происходило. У нее дрожали губы; руки, лежащие на коленях, сцепились так, что побелели костяшки пальцев. Она встретилась глазами с Вулфом, но ничего не отвечала, пока наконец не выкрикнула:
– Я не виновата! Никто не смеет обвинять меня в этом!
Вулф скривился:
– Почему вы думаете, что вас кто-то обвиняет, мадам?
– Потому что меня обвиняли в смерти отца! Вы слышали, что случилось с нашим отцом?
– Я знаю, как он умер. Мне рассказал об этом ваш брат.
– Говорили, что он умер из-за меня. Все так говорили! Потому что я присматривала за ним в ту ночь, но заснула и не зашла в его комнату, а там кто-то открыл окна! Меня даже спрашивали, не сама ли я положила снотворное в шоколад, который пила на ночь! Как будто двадцатичетырехлетней девушке нужно снотворное, чтобы заснуть!
– Ну-ну, дорогуша. – Таттл погладил ее по плечу. – Это все в прошлом, все забыто. В комнате Берта в субботу вечером все окна были закрыты.
– Но это я отослала сиделку. И сказала доктору Булю, что позабочусь о Берте, а сама пошла спать, даже не взглянув на грелки, а они оказались пустыми. – Она развернулась лицом к младшему брату. – Скажи правду, Пол, только правду. Грелки были пустыми?
Он тоже прикоснулся к ее плечу:
– Не принимай это так близко к сердцу, Лу. Ну конечно, они были пустыми, честное слово бойскаута, только не из-за этого он умер, и я не говорил, что из-за этого.
– Никто тебя не винит, – заверил жену Таттл. – Да, ты пошла спать, ну а что тебе было делать? Шел уже второй час ночи, и доктор Буль сказал, что Берт проспит до утра. Поверь мне, дорогая, ты делаешь из мухи слона.
Она опустила голову и закрыла лицо руками; ее плечи затряслись. Для Вулфа любая дама в расстроенных чувствах – не что иное, как истеричка в припадке, а если такая дама начинает всхлипывать, то он поднимается на ноги быстрее, чем следует при его внушительных объемах, и бежит к дверям и оттуда к лифту. Луиза не завыла. Он с подозрением посмотрел на нее, решил, что пока она угрозы не представляет, и занялся ее мужем.
– Да, насчет отхода ко сну. Вы сказали, мистер Таттл, что шел второй час ночи. Это было после того, как вам пришлось встать из постели, чтобы впустить в апартаменты Пола?
– Да. – Он не убирал руку с плеча жены, пытаясь успокоить ее. – На то, чтобы выслушать Пола и устроить его на диване, потребовалось какое-то время. Потом мы заглянули к Берту, убедились, что он спит, и сами пошли в кровать.
– И вы не просыпались до тех пор, пока вас не разбудил Пол около шести утра?
– Думаю, супруга моя не просыпалась. Она очень устала в тот день. Порой она ворочалась, но во сне. Я же пару раз поднимался, чтобы сходить в туалет. Для меня это обычное дело. А так – да, я спал, пока нас не позвал Пол. Когда я ходил в туалет во второй раз, то приоткрыл дверь в комнату Берта. Там было тихо, и я не стал заходить. А что? Это важно?
– Не очень. – Вулф бросил настороженный взгляд на Луизу, проверяя, не грозит ли ему опасность, и вернулся к ее мужу. – Я думаю о мистере Эрроу и пытаюсь изучить все варианты. Конечно, у него имелся ключ от апартаментов, и это означает, что он мог прийти туда ночью, сделать задуманное и уйти незамеченным. Возможно ли такое?
Таттл задумался. Я хотел понаблюдать за ним, и мне пришлось приложить усилие, чтобы отвлечься от сияющего черепа и сосредоточиться на выражении его лица. Было бы гораздо проще, если бы глаза, нос и рот находились у него на макушке.
– Возможно, – наконец решил он, – но маловероятно. Я сплю довольно чутко и, думаю, услышал бы его. К тому же ему надо было миновать гостиную, где спал на диване Пол, хотя, полагаю, Пол был в отключке.