Вдруг зазвонил телефон. Толуман опустил карабины на осыпь и кое-как достал аппарат. Отец Маркел!
— Слушаю, — буркнул Толуман.
— С вами все в порядке, гражданин Варламов? Я слышал стрельбу, но связаться не получалось.
— Я иду, — сумрачно сказал Толуман. — Включите фары.
Внизу появились два желтых пятна, и Толуман свернул правее. Вскоре показался и глайдер, словно плавая в клубах тумана. Толуман приостановился и вытащил кристалл — странно, по-прежнему красного цвета. Взял «Сайгу» левой рукой, а трофейный карабин перекинул через плечо. Подошел ближе, но возле глайдера никого не было. За ветровым стеклом маячило белое лицо отца Маркела — похоже, так и просидел в машине. Толуман открыл дверцу, с лязганьем пристроил карабины в багажном отсеке, и бросил туда молоток.
— С образцами не получилось, — зло сказал он. — Привязались два хмыря, пришлось отстреливаться.
— Да ну, — покачал головой отец Маркел. — Кто это мог быть?
— Возможно, черные золотоискатели. Надо глянуть выше по течению, там может быть лагерь и бутара. И я позвоню спасателям, одного я точно ранил, и другого наверное тоже. Надо их отыскать и оказать помощь.
Он открыл аптечку, соображая, что взять, а отец Маркел поджал губы: — Не надо спасателей. И сами в тумане никого не найдете. Что-то было со связью, но теперь восстановилась. Пусть наша служба безопасности займется, у них есть и инфракрасные датчики, и врач в команде. Заодно выяснят, что им было нужно?
Он стал говорить по телефону, а Толуман пожал плечами: так хлопот будет меньше. В теплой кабине пальцы заболели, отходя от холода, и искать кого-то в промозглом тумане не хотелось. Отец Маркел закончил распоряжаться, и Толуман спросил:
— Будем ждать службу безопасности?
— Зачем? — удивился отец Маркел. — Место они зафиксировали, а больше мы ничем не поможем. И летать больше не стоит, ничего не видно. Давайте обратно. Сможете вести глайдер в тумане?
— Да, — буркнул Толуман. Он включил локатор, и на лобовом стекле высветился пейзаж в зеленоватых тонах: валуны, каскады воды, темные громады кигиляхов. Поднял глайдер и повел его над ручьем.
Не разговаривали, а Толумана все еще знобило: кто же пытался его убить?
С полчаса летели в тумане, потом он остался позади. В зеркале заднего вида было видно, как удаляется серая стена. В верховьях Адычи только затянутое на севере небо напоминало о непогоде. Над горизонтом возникла точка, превратилось в пятнышко, и послышалось тарахтение — вертолет. Пролетая мимо, тот приветственно качнулся — видимо, служба безопасности и спасательная команда. В глайдер все это не поместится, еще один минус легких летательных аппаратов. Толуман проводил вертолет взглядом, и тут заметил среди пятен снега желтые искорки. Озорная мысль пришла в голову. Он сбавил скорость и опустил глайдер.
— Это зачем? — недовольно спросил отец Маркел.
— Желтые рододендроны, первые цветы весны, — не очень внятно объяснил Толуман.
Он вышел, нарвал цветов и бросил на карабины. Странный получился контраст: вороненые стволы и нежная желтизна цветов. Дальше летели без задержек.
Толуман опустил глайдер на ту же площадку и повернулся к спутнику:
— Карабин, из которого в меня стреляли, оставлю в багажнике. Пусть ваша служба безопасности разбирается.
Отец Маркел странно глянул на Толумана:
— На сегодня с вас хватит. Подойдите к стойке, вас куда-нибудь поселят. До завтра.
Толуман загнал глайдер в ангар и подсоединил клеммы. Неплохо, израсходовали едва половину заряда. Потом взял «Сайгу» и цветы, карабин отнес в свой глайдер, а с цветами зашел в холл. Та же девушка с челкой сидела за стойкой.
— Это вам, — сказал Толуман, протягивая цветы. — Желтые рододендроны, они первые расцветают в этих краях.
— Ой, спасибо, — обрадовалась девушка. — А я думала, тут только камни и снег.
— Зимой сурово, — сказал Толуман. — Но летом есть очень красивые места, да и цветов бывает много.
Девушка положила цветы на стойку и глянула на дисплей.
— Вас поселили в корпус «Е», там временная гостиница. Когда выйдете, то направо. К сожалению, ремонт еще не закончен, но жить можно. Комната номер 12.
Толуман поблагодарил, взял из глайдера сумку с вещами и стал отыскивать корпус «Е». Это оказалось нетрудно, здания были обозначены крупными буквами — и тут порядок. Корпус в два этажа, вдоль наружной стены строительные леса, а внутри громоздятся тюки с утеплителем. Комната оказалась на втором этаже — стандартный номер с двумя застеленными кроватями, похоже лишь она и несколько соседних были отделаны.