- Поэтому ты и не спрашивал его больше о Покорном?
- Конечно.
Некоторое время Матейка молча вел машину.
- Чижек сумел бы сделать глушитель голыми руками, - пробормотал он потом себе под нос. - Только мне сдается, он не способен на такое продуманное действие. Тогда, в "Тойота-сервисе", никакой особенной изобретательности он не проявил, это было самое банальное воровство, какое только можно представить.
- Я не говорю о силе его мышления, - возразил Яролим. - А вот просидеть целый вечер в двух шагах от места убийства... Для этого нужны либо железные нервы - а он умеет собой владеть, все эти вспышки раздражения он наверняка просто имитировал, - либо сверхнормальная степень идиотизма, что у него, по твоему мнению, есть.
- Незаметно выскользнуть из "Медведя" и сбегать на Заводь он бы мог, согласился Матейка, - но как согласовать элементарность мотива с изощренно смелым исполнением.
- Да, не очень-то это согласуется, - кивнул Яролим.
- Нет, мне по-прежнему не нравится этот Мыслик. Помнишь, что говорил Томек о его алиби?
"Интеллект иногда просто мешает, - молча рассуждал Яролим. - На месте Мыслика я не стал бы стрелять в своего противника по судебной тяжбе всего через несколько дней после приговора, а будь я Чижеком, не пошел бы сводить счеты с бывшим сообщником, едва выйдя из тюрьмы. Однако и Мыслик и Чижек подходят к делу по-своему, совсем не так, как я, и если мне не удастся проникнуть в их образ мышления, то трудность моей задачи возрастет вдвое, потому что я и понятия не буду иметь о том, где искать доказательства их вины или невиновности".
В криминальном отделе их уже ждал доктор Томек, жаждущий услышать о результатах поездки. Ознакомившись с ними (тем.. временем все трое поднялись в кабинет Матейки и пили кофе), он повторил свои предостережения:
- Итак, три свидетеля у Мыслика, у Чижека их уже целых пять плюс перепелочка... По-моему, господа, это называется перебор!
- Должен ли я понять вас так, - спросил Матейка, - что, по-вашему, Покорного убили Чижек с Мысликом вместе?
Его ирония ничуть не задела Томека.
- Сколько свидетелей есть у вас на вчерашний вечер? - оглянулся адвокат на Ломикара. - У меня, например, только собственная жена.
- А у меня и вовсе никого, - подхватил Яролим. - Если допрашивать Власту Хольцову, она наверняка подтвердит все, сказанное Чижеком. Мыслик тоже неуязвим. Считаю вопрос открытым только в отношении Марты Покорной.
В дверь постучали, вошел вахмистр с бланком служебного рапорта и подал его Матейке.
- А, черт!.. - вскричал тот, прочитав бумажку и бросив ее на стол. Только этого мне не хватало! - добавил он с явным замешательством.
- В чем дело?
- Придется мне заняться своими делишками - минимум на час. Утром на Вышеградской станции сошли с рельсов вагоны, и, когда товары перегружали, обнаружили пропажу почти тридцати процентов груза южных фруктов.
- Отложить нельзя? - спросил Томек.
- Весьма сожалею, но нет. У нас уже была целая серия таких хищений, укоризненным тоном пояснил Матейка, хотя все эти случаи безрезультатно расследовал он сам. - Правда, сообщения об этом поступали всегда только со станций назначения... Не съездишь со мной, Карл?
- А чего мне на каждой обедне поклоны бить? - возразил Яролим. - Что ж, сверчки, разойдемся на время по своим шесткам... Ты там пересчитывай бананы, а я попробую найти Власту Кольцову.
Весь облик Матейки выражал разочарование и опасения.
- Неужели ты так много ждешь от нее?
- Увидим. Но я организую и еще кое-что. - Яролим поднял телефонную трубку. - Если уж и это впустую...
Он едва успел сказать по телефону несколько слов, как Матейка одобрительно кивнул, оживившись некоторой надеждой. А вскоре и совершенно неосведомленный Томек начал догадываться, отчего настроение Матейки изменилось к лучшему. В кабинет вошел за распоряжениями сотрудник, и Томек с первого же взгляда оценил его способности.
Это был Вацлав Прохазка, признанный ас пражского сыска. В пятьдесят четыре года Прохазка все еще носил невысокое звание, которое, быть может, приличествовало бы регулировщику, много лет простоявшему на перекрестках, но никак не человеку с обширнейшей сыскной практикой. Однако Томека, прекрасно разбиравшегося в людях, малый чин Прохазки ничуть не обманул. Этот человек производил в высшей степени благоприятное впечатление. Неважно, что он не умел руководить следствием и никогда даже не пытался чего-либо достичь на этом поприще. Рапорты писать он не любил, отстукивал их на машинке двумя пальцами и, как правило, со множеством орфографических ошибок. Кое-кто считал, что он делает их умышленно, чтоб никому не приходило в голову возобновлять разговор о его повышении и переаттестации. Прохазка был абсолютно доволен своим уделом и ничего иного для себя не желал.
Его называли "экспертом по Праге", и при всей лестности такого звания оно далеко не охватывало всех его способностей. В качестве следователя он был бы в лучшем случае одним из многих середнячков. Зато в работе на местности никто с ним не мог сравниться. В Пльзени, в Пардубицах или, скажем, в Мельнике он бы, пожалуй, погорел; радиус его действий включал пространство от Грдлоржез до Велеславина и от Большой Хухли до Летнян*. Тут он ориентировался лучше любого другого. Если и существовало в Праге такое место, где Прохазка еще не бывал, он моментально сумел бы приноровиться к новой среде и держался бы так естественно и уверенно, что все сочли бы его завсегдатаем и старым знакомым. Никто не подозревал, что этот неопределенного возраста человек, в спортивном костюме и всегда в самой модной обуви, превосходный рассказчик и непревзойденный питух, умеющий в несколько секунд приспособиться к обстановке международного отеля, и театральной гримерной, пивнушки угольщиков и раздевалки футболистов, винного погребка, излюбленного художниками, и молодежного клуба, пивной на заводской окраине и малостранского кафе, может иметь что-либо общее с Управлением общественной безопасности. Если б он искал славы где-нибудь вне среды пражских криминалистов, то мог бы стать знаменитым артистом. Ведь без большого актерского таланта невозможно десятки раз на дню менять свое поведение, манеры и речь, по десять раз кряду оказываться в различнейших компаниях и узнавать все, что нужно, да так, чтоб никто даже и не заметил, что этот питух, в сущности, почти не пьет, этот рассказчик, собственно, ничего не рассказывает, а только неуловимо и настойчиво направляет разговор туда, куда ему требуется.
* Предместья Праги.
Прохазка выслушал приказ проверить правдивость показаний Чижека о том, как он провел вчерашний вечер. "Эксперт по Праге" не сделал ни единой записи, в его глазах это было бы проявлением занудства бюрократа - актом чванства или беспомощности новичка; нет, он только кивнул. "Какой-то Чижек - пустяк дело!" - как бы говорил его молчаливый кивок. Еще сегодня он вернется с подробным донесением. Яролим и Матейка давно отучились сомневаться в том, что обещал Прохазка.
В игре против неизвестного противника они двинули самую сильную фигуру.
7
Доктор Томек был юрист до мозга костей, и ему в голову не пришло проситься съездить вместе с Яролимом к Власте Хольцовой. Однако за свою недолгую службу в уголовном розыске Яролим уже успел развить свою врожденную наблюдательность, и он угадал желание адвоката. Яролим понимал, чем рискует, беря на себя ответственность за участие в следствии постороннего лица, но сегодня все было не так, как всегда, - не каждый же день инспектор криминального отдела обнаруживает труп в машине, да еще в своей собственной.