Не получится, дядя, снять с нас деньги за якобы частный пляж.
- Ну, не частный пляж, я пошутил, - старик легко сдался.
Наверно потому, что Василиса подняла крупный камень и подбрасывала его в руке. - Но я в одном я прав: воду трогать можно только тогда, когда разденетесь.
Здесь вам не театр, а купальня, поэтому девушкам в одежде на пляже нельзя.
- У нас нет купальников, - я стянула топик, туфельки и велосипедки.
На мне ничего не осталось, кроме совести. - Отвернитесь, пока мы будем раздеваться, и загорать обнаженные и купаться.
- Алехандра, сначала говорят "отвернитесь", а только потом раздеваются, а не наоборот, - Василиса вздохнула.
- Мне показалось, что я на съемках душистого мыла, - я прикрыла болонкой низ живота. - Сэр, а вы, почему в одежде на пляже, если говорите, что все должны здесь находиться без нее.
- Во-первых, я сказал, что только девушкам нельзя в одежде, а во-вторых, на мне не одежда, а - поддерживающий корсет для костей.
Без корсета мои кости рассыплются по пляжу. - Джентльмен подмигнул нам и отошел к своей лежанке, похожей на гроб.
Мы на всякий случай отошли от него метров на сто, чтобы не слышать треск костей.
- Я первая пойду купаться, а вы сторожите вещи, - Василиса многозначительно кивнула головкой в сторону старика. - Может быть, он нарочно прикидывается немощным и с костями в купальнике, чтобы обворовать нас.
- Я тоже пойду купаться, пока на море не появились льдины, - Дженифер заявила категорично, даже ножкой топнула. - Велосипед возьму с собой в море, потому что не доверю его Алехандре.
И телефон, и деньги, и все заберу купаться.
- Пожалуй, что я тоже искупаюсь со своим самым легким в мире велосипедиком, - Василиса в вытянутой руке держала самый дорогой в мире велосипед.
Он сделан из легчайшего прочнейшего металла, и к тому же накачан газом для легкости.
- Если вы мне не доверяете, то заберите и мой велосипедик с собой и мои вещи, - я надула губки. - Я тоже буду не доверять себе. - Подкатила к подружкам велосипед. - Вы думаете, что я глупая, потому что блондинка, и у меня тонкая кожа?
Да, на затылке розовая кожа просвечивает сквозь белоснежные волосы.
Но старик настолько короткий, что не заглянул на мою макушку.
- Белоснежные волосы? - Дженифер задрожала. - Не напоминай мне о снеге, Алехандра.
- Много о себе думаешь, Алехандра, - Василиса забрала у меня велосипед и все остальное: - Одежду все же оставим тебе.
Никто, думаю, не позарится на наши велосипедки и топики.
Вряд ли найдется банда девушек из трех моделей нашего размера, чтобы своровали вещи. - С этими словами Василиса подхватила рюкзаки и отправилась с Дженифер купаться.
Может быть, кому-нибудь покажется странным, что обнажённые девушки купаются с велосипедами и с рюкзачками.
Но мне странным ничего не кажется, потому что странного не существует.
Все, что есть - не странно!
Я прилегла на песок, чтобы получить удовольствие.
Но удовольствие не получалось: песок слишком горячий и песочный.
На нем не так удобно лежать, как кажется по телевизору.
Намного удобнее и приятнее на мягких подстилках потягивать сок через трубочку из высоко бокала - в шезлонге около своего бассейна.
Солнышко веселенькое, сразу меня обожгло.
Моя кожа очень тонкая и чувствительная, поэтому я взвыла, почувствовала, что испаряюсь.
Василиса и Дженифер веселились в воде, хохотали с велосипедами, а я страдаю.
Я поднялась и отправилась в кусты искать тень.
Тень нашлась, но под ней лежать невозможно - колючки, палочки, камешки, сухая жесткая трава.
Очарование пляжа Лазурного берега медленно улетучивалось из меня.
- Мадемуазель, вам нужен гид! - раздалось бархатное из-за моей спины.
Затем появилось. - О, я не знал, что у блондинок там ничего не растет! - Парень закашлялся.
Я ему простила, что он бесцеремонно без контракта на съемку осматривает меня обнаженную.
Высокий - стройный, с угольными вьющимися волосами, волевым подбородком, мужественным лицом, крепким спортивным телом - он не раздражал меня.
Одет парень в обтягивающие черные шорты и в веревочку на шее.
На веревочке висел зуб.
- Зуб твоего дедушки? - я потрогала большой черный зуб на веревочке.
- Хм! Клык волка! - Парень мотнул головой. - Мадемуазель, не сбивайте меня с мысли, потому что я говорил о гиде.
Кто гид? Зачем гид? Кому гид?
- Не повторяй часто это слово, а то я буду плакать, - на мои глаза при слове "гид" навернулись слезы. - Все гиды умирают, я знаю.