— Сэм, это ты? Это я, Шелл. — Сэм — мой лучший друг, и я подробно рассказывал ему о расследовании, которое ведем мы с сенатором. Я коротко обрисовал капитану, как повернулись события, и сказал, что Энди Нельсон, единственный из троих наших свидетелей, с которым мне удалось связаться, скоро будет у него и, трясясь от страха, попросит защиты.
— Значит, их будет двое, — ответил Сэм. — У нас здесь уже есть один.
— Что ты хочешь этим сказать, Сэм? — спросил я. Что-то в его голосе меня насторожило. — О ком ты говоришь?
— Вчера где-то около полуночи двое моих парней обнаружили в переулке тело. Тело Вилли Фейна. Сейчас он в морге. В его груди нашли три пули 45-го калибра.
— Он мертв?
— А ты думаешь, что его привезли в морг, чтобы сделать переливание крови? Три пули 45-го калибра...
— Ладно, Сэм, я понял. Я тебе верю.
Прислушиваясь к моему разговору, Херши спросил меня, что случилось.
— Люди Блейка добрались до Вилли, — ответил я. — Его убили прошлой ночью.
Пол нахмурился и медленно покачал головой.
— Сэм, — сказал я в трубку. — Мне важно узнать, пытали ли его перед смертью?
— Да, и очень сильно. Его так изуродовали, что мать родная не узнает. — Сэм помолчал, а потом добавил: — Может быть, тебя заинтересует еще вот что. Примерно в то же самое время дорожный патруль обнаружил в канаве еще одно тело, с тремя пулями 45-го калибра в сердце. Предвижу твой вопрос — он тоже мертв.
— Думаешь, между этими двумя убийствами есть какая-нибудь связь?
— Не знаю, но тот парень, которого нашли в канаве, работал на Джо Блейка. Этого молодчика звали Стью Роб. Это имя тебе что-нибудь говорит?
— Нет, ничего, — произнес я. — Пока еще ничего.
О Мартите Дельгадо Сэм ничего не слыхал. Я поблагодарил его и повесил трубку.
— Значит, Фейна прикончили, — тихо сказал Херши.
Он говорил как-то подавленно, да и вид у него был совершенно убитый. Херши встал, сделал пару шагов и, остановившись, неуверенно произнес:
— Я никогда не думал, что дело дойдет до убийства... Не стоило затевать это расследование. Тогда Фейн был бы жив. — Сенатор выглядел совершенно убитым.
— Выкинь из головы эти мысли, Пол, а то я подумаю, что это ты прикончил Фейна, — неуклюже пошутил я.
Херши снова нахмурился, но мои слова немного приободрили его.
— Это Блейк велел его убить, — продолжал я. — Значит, Блейк и виновен в его смерти. А то, что мы раскопали всю эту грязь и Вилли нам в этом немного помог, ничего не меняет. Рано или поздно его бы все равно убили.
Пол немного помолчал. Потом он нахмурился и сказал:
— Как им удалось узнать, что у нас есть документы против Блейка? И что они хранились в моем доме?
— Похоже, что они выследили Вилли, выбили у него признание, а потом наведались сюда, — предположил я. — Вилли не знал о свидетельских показаниях двух других осведомителей, но мы ведь хранили их здесь же. Когда парни Блейка захватили эти документы и узнали имена, они скорее всего помчались, чтобы схватить Мартиту и Нельсона. Только Нельсон успел скрыться. — Я помолчал. — И тогда они убили Вилли.
Херши снова сел.
— Подумать только — такой мерзавец, как Блейк, имеет своих людей в законодательном собрании штата и стоит за спиной кандидатов, которые...
Я перебил его:
— Меня это уже не удивляет. Послушай, ведь на свидетельских показаниях указаны и наши имена. Здесь люди Блейка уже побывали, наверное, наведались и ко мне. Пойду-ка удостоверюсь в этом. — Я встал. — Не падай духом, Пол. Они ведь не знают, что часть документов хранится у портье в моем отеле. Так что не все еще потеряно. Нельсон жив, и мы с тобой тоже. Может быть, и Мартите удалось скрыться от людей Блейка. Мы можем восстановить свидетельские показания, за исключением показаний Вилли.
Однако мои слова не успокоили сенатора. Когда я уходил, его лицо было мрачным, а сам он выглядел совершенно больным. Я тоже чувствовал себя разбитым. Однако усилием воли я заставил себя не думать о Вилли Фейне, чей окоченевший труп лежал сейчас в морге, и сел в свой «кадиллак». Хорошо было бы встретиться с самим Блейком или с Эдом Гаром. Кроме того, я надеялся найти Лорри Вестон — ведь у нее остался мой пиджак.
Мне так и не удалось перейти на третью скорость. Недалеко от дома Херши стоял знак остановки — на него опирался какой-то парень, остановившийся покурить. Однако я не обратил на него особого внимания — мои глаза были прикованы к автомобилю, стоявшему позади меня у тротуара и вырулившему на проезжую часть сразу же после того, как я тронулся. Когда я остановился на перекрестке, эта машина пристроилась у меня с левого бока, и в ту же самую минуту правая дверца моего «кадиллака» открылась. Все это произошло так стремительно, что я даже не успел выхватить из-под сиденья револьвер.
В салон моего автомобиля просунулся ствол автоматического пистолета 45-го калибра, а за ним в машину влез молодой брюнет с жидкими волосами и презрительной ухмылкой на бледном болезненном лице. Я видел его фотографии в картотеке полицейского управления. Это был Ди Толман, и я знал об этом парне все, включая и то, что он был солдатом в армии Блейка.
— Руки на руль, папаша, и не рыпаться, — произнес Толман тонким, как у девчонки, голосом, который так хорошо гармонировал с его обликом, но совершенно не соответствовал характеру.
У моего левого крыла остановилась вторая машина, и я услыхал, как хлопнула дверца. Левая дверца моего «кадиллака» открылась, и вскочивший в машину второй бандит обыскал меня. Не найдя пистолета, он проворчал какое-то ругательство. В нос мне ударил запах немытого тела — это был Эд Гар. Не при таких, конечно, обстоятельствах я хотел с ним встретиться.
— Нет пушки, — пророкотал он над моим ухом.
— Нет, как видишь, — спокойно подтвердил я.
Гар грубо сдвинул меня с сиденья и уселся за руль. На другом сиденье устроился Ди Толман. Эд Гар своим мощным плечом придавил меня к нему. Я легко мог дотянуться до пистолета Гара. И если бы я захотел выхватить его, то сделал бы это без особого труда. Но я решил не рисковать. Во второй тачке я заметил двух других бандитов, да и пистолет Толмана, упиравшийся мне в бок, тоже охлаждал мой пыл. Кроме того, я знал, что с Эдом Гаром мне не справиться.
Эд завел мотор, и я спросил:
— Куда едем, Гар?
— К Джо Блейку.
Вот и весь разговор. Вторая машина двинулась за нами.
Глава 5
Джо Блейк жил всего в четырех-пяти милях от Голливуда. К его двухэтажному кирпичному дому вела грязная узкая дорога длиной около полумили, обсаженная эвкалиптами. Единственная дорога, по которой можно было подъехать к дому и отъехать от него. Вокруг поблизости не было другого человеческого жилья. Только скала, поросшая лесом, да пустоши, на которых валялись валуны. Изоляция от людей, в которой жил Блейк, была своего рода защитой от вторжения недоброжелателей. А таковых у Блейка было немало. Джо Блейк не огораживал своих владений — он считал, что это отпугнет непрошеных посетителей гораздо вернее, чем колючая проволока и сигнализация. Однако я был уверен, что его дом оснащен самой современной техникой, начиная от радара и кончая пистолетами-пулеметами. К тому же я знал, что у него всегда под рукой было несколько крутых парней. Джо Блейк не доверял людям.
Перед домом дорога, покрытая гравием, образовывала петлю, в центре которой располагалась лужайка овальной формы. К входной двери вело бетонное крыльцо, у которого стоял темно-бордовый «линкольн», принадлежавший Блейку.
Дверь открыл уродливый тип, который осмотрел нас, а потом повел в конец короткого коридора. Из его бокового кармана свешивалась кожаная петля дубинки. Охранник отпер дверь в конце коридора, пропустил нас вперед и снова запер дверь. Мы оказались в другом коридоре, расположенном перпендикулярно первому. Да, из этого дома так просто не выберешься...
Джо Блейк в купальном халате и кожаных шлепанцах ожидал нас в одной из своих спален. Изо рта у него торчала трубка, сделанная из корня эрики. Этот человек смахивал на голливудскую кинозвезду, хотя и не ставил перед собой цель кому-то подражать. Просто он любил удобства — ему нравилось курить трубку из корня эрики, и он ее курил, поскольку всегда делал то, что ему нравилось. Если бы Блейку вдруг захотелось, скажем, убить вас, ему стоило лишь приказать, и вас бы уже не было в живых. Он носил очки в роговой оправе и совсем не был похож на человека, который скупил половину сената штата Калифорния и был заправилой преступного мира. Впрочем, люди, занимающие такое положение, внешне всегда выглядят очень благопристойно. Блейку было сорок шесть лет от роду; роста он был невысокого — всего пять футов два дюйма, худощав и недурен собой.