Оказавшись в безопасности, мы наскоро перекусили и разговорились — нам было о чем рассказать друг другу. Тут я узнала, что Килана и Кемока, а вместе с ними и Валмунга снежным обвалом снесло вниз, но никто из них серьезно не пострадал. Чуть позже они отыскали искалеченное и раздавленное тело Ракнара, но меня найти так и не смогли. Им не удалось продолжить поиски, потому что вскоре их настиг второй обвал, похоронивший под собой место, которое они с таким трудом раскопали. Словом, они были вынуждены вернуться обратно в Зеленую Долину, и оба не сомневались, что я жива, тоже считая, что о моей смерти им стало бы тотчас известно.
Вскоре после этого начались события, весьма тягостные для обитателей Зеленой Долины. Холод придал дерзости злым силам, по границе рыскали день и ночь их разъезды, и зеленые даже на быстроногих рентанах не могли за всеми уследить. Дня не проходило, чтобы не случилось жестокой стычки, как будто силы Тьмы задались целью измотать жителей Долины, держа их в постоянном напряжении и тревоге. Моим братьям была знакома жизнь хранителей границы, и они вновь поступили на службу.
Казалось, что с наступлением весны силы, осаждавшие Зеленое Безмолвие, должны были ослабнуть, и дозорные Долины осмеливались отходить от границ все дальше и дальше. Как раз в таком разъезде и был Кемок, когда мне удалось связаться с ним, и он немедленно отправился нам на помощь. И сейчас мы находились еще слишком далеко от спасительных границ Зеленого Безмолвия — единственного надежного убежища в Эскоре.
Когда брат замолчал — начали свой рассказ мы, то по очереди, то сразу все вместе, и это заняло довольно много времени, хотя мы старались рассказывать лишь самое основное, не вдаваясь в подробности. Едва Кемок услыхал про Илэриэна, он насторожился, бросив на меня изучающий взгляд. Я понимала, кого он вспомнил в этот момент — он явно подумал, не придется ли нам всем снова бороться против очередного Динзиля, только на этот раз гораздо более могущественного. И я не могла ответить ему на это ни да, ни нет, я сама боялась и ничего не знала.
Рядом с братом сидела Орсия и тоже внимательно смотрела на меня. Я вздрогнула, поймав ее взгляд, и вспомнила, как, заколдованная Динзилем, требовала, чтобы Кемок убил ее, дабы спасти меня. Придет ли минута, когда рухнет стена недоверия и отчуждения, которую прошлое воздвигло между нами?
Глубокой ночью, когда все мы улеглись, наконец, спать, Орсия вдруг подошла ко мне, и в руке ее сверкнула маленькая бутылочка, размером с мизинец. Она откупорила ее очень осторожно и бережно и поднесла ко мне поближе — тонкий аромат защекотал ноздри.
— Спи, сестра, и ничего не бойся; сон, который придет к тебе, прогонит темные силы, они не найдут тебя. — Я почувствовала, что она всем сердцем хочет защитить меня. Смочив палец содержимым бутылочки, она коснулась моего лба, затем век и губ.
Я поблагодарила ее, а она улыбнулась и покачала головой, потом тщательно закрыла свою бутылочку. Кроганка показала на Айлию, которая сидела и смотрела в ночь невидящими глазами.
— Ей нужен, хотя бы на время, полный покой, — проговорила Орсия. — Она не похожа на нас, она не из нашего рода и вдобавок то, что она видела, лежит на ней слишком тяжелым грузом. Когда вернемся в Долину, Дагона исцелит ее, а пока мы навряд ли можем помочь ей. — Она подняла голову и подставила лицо легкому ночному ветерку.
Хотя было довольно холодно, в воздухе не чувствовалось миазмов зла. Напротив, ощущалось какое-то обновление, возрождение жизни. Я глубоко вдыхала этот воздух и уже не сомневалась в том, что Орсия не помнит худа и искренне хочет помочь мне. Тяжкий камень упал с моих плеч, камень страха и недоверия.
Я огляделась и увидела, что большая часть нашего отряда уже спит; рентаны, преклонив колена, жевали свою бесконечную жвачку и думали о чем-то важном и грустном. Вероятно, их думы нисколько не похожи на мои, но по-своему они тоже полны значения и смысла. Орсия по-прежнему сидела между мной и Айлией; она протянула мне руку, и мы переплели пальцы.
Она испытующе взглянула на меня:
— Так лучше, сестра.
Услышав в ее словах вопрос, я ответила ей тверже, чем, может быть, была уверена в этом:
— Лучше. Мои силы возвращаются.
— Твои силы, — повторила она задумчиво. — Если ты обрела то, что тебе дорого, цени и береги это, Каттея.