— Присаживайся, Рус, — щебечет Алина, отодвигая в сторону клатч. — С дня рождения тебя не видела.
Он молча вытаскивает стул и садится. Стол небольшой, потому его колено задевает мое, а в ноздри проникает аромат незнакомого мне парфюма.
Я вежливо улыбаюсь ему уголками губ и обхватываю руками чашку. Как и всегда, в его обществе начинаю чувствовать себя неуютно, но, к счастью, Алина, заполучившая в распоряжение новые свободные уши, забирает все его внимание на себя рассказом о недавней аварии их общего знакомого.
Время подходит к пяти, и уже через два часа домой приедет Мирон, который весь день провел на новом объекте в Подмосковье. Я по традиции хочу встретить его ужином, поэтому, отодвинув пустую чашку, лезу в сумку за кошельком.
— Ребят, времени уже много. Я вас оставлю.
В новой компании мой уход Алину не особо расстраивает, и она безразлично пожимает плечами.
— Как знаешь.
— Ты домой? — с непроницаемым выражением на лице Руслан поворачивается ко мне.
— Да. Скоро приедет Мирон.
— Я тебя довезу.
Мои плечи каменеют, и я не сразу нахожусь, что ответить. Он не спрашивает, не предлагает — просто констатирует факт предстоящей совместной поездки.
— Нет необходимости, Руслан. Я доеду на такси.
Я ловлю на себе пристальный взгляд Алины и начинаю чувствовать себя еще более нервно. Словно я совершила что-то аморальное, и она меня в этом только что уличила.
— Ты сегодня в роли таксиста-мецената, Рус? Откуда такая галантность? Я тебя столько лет терплю, а ты мне ни разу подвести не предлагал.
— У тебя есть собственная тачка, — не задерживается он с ответом. — С чего мне тебя катать.
Алина шутливо фыркает, а Руслан встает и смотрит на меня сверху, давая недвусмысленный сигнал подниматься. Пока я застегиваю сумку, он небрежным движением отодвигает лежащую передо мной купюру и кладет на ее место ту, которая с лихвой покрывает наш общий счет.
— Ты сегодня такой милый, Рус, — насмешливо комментирует Алина и тоже поднимается. Для меня не остается не замеченным, что ее манера поведения с ним в корне отличается от той, в которой она общается с Мироном. Нет скрытого кокетства и попыток казаться мягкой и женственной. С Русланом она ведет себя по-приятельски.
Мы втроем выходим на парковку, Алина, взмахнув рукой, скрывается на водительском сидении своей БМВ, а Руслан кивком головы указывает мне идти за ним к серому гелендвагену. В конце концов, в одной десятиминутной поездке нет ничего страшного, и это хороший повод преодолеть психологический дискомфорт.
Я забираюсь на сиденье, и целомудренно сведя ноги, устраиваю на коленях сумку. В салоне витает запах парфюма Руслана и дорогой автомобильной кожи, из хромированных динамиков с надписью Burmester доносится расслабленный дип-хаус.
Руслан обходит капот и садится за руль, отчего в просторном внедорожнике моментально становится тесно. Вены на его смуглых руках выпирают сильнее, когда он переключает рычаг коробки передач, а под задравшимся белым рукавом появляется черное пятно татуировки. Я отворачиваюсь к окну.
Мы едем в тишине. Обычно я с легкостью нахожу темы для поддержания беседы, но сейчас не могу подобрать ни единой. Руслан мне помогать не собирается — даже не прибавляет музыку, тем самым делая молчание еще более неловким. Его манера вождения походит на него самого: он лениво вращает руль, всю дорогу удерживая одинаково быструю скорость, и кажется, попадись на его пути препятствие, не поведя бровью, его переедет.
— Тебе не обязательно заезжать во двор… — договаривать фразу не имеет смысла, потому что Руслан уже коротко сигналит охраннику, чтобы тот запустил нас в ворота.
Машина останавливается рядом с подъездом, и я обхватываю ручки своей сумки. Поблагодарить, улыбнуться и уйти.
— Спасибо, что довез, — развернувшись вполоборота, я смотрю на Руслана, отчаянно желая, чтобы в финальные секунды ничто в его взгляде не дало понять, что он помнит о недавних инцидентах.
Его глаза быстро пробегаются по моему бедру, где, скорее всего, задралась юбка, и возвращаются на уровень переносицы.
— И даже не предложишь подняться на кофе?
Мысли начинают лихорадочно метаться в голове. Он хочет пойти со мной? Как это понимать? Всегда вел себя так, словно мое общество его тяготит, а сейчас довозит меня до дома и напрашивается на дружеские посиделки? Что это: белый флаг, или проверка, пущу ли я его в дом без Мирона?
— У тебя уже есть кофе, — я киваю на подлокотник с воткнутым в него стаканом. Интуиция подсказывает поступать так как чувствую, то есть не находиться с другом Мирона наедине в его отсутствие. Возможно, это эхо моего консервативного воспитания.