— Тати, какой фильм ты хотела посмотреть? «Три биллборда»?
Мирон, держа бутылку пива в руке, садится рядом и, обняв меня за плечи, поясняет:
— У Руса встреча сорвалась. Посидит с нами, не против?
Даже если бы в этот момент за нами из кухонного проема не наблюдал Руслан, мой ответ все равно был положительным. С Мироном я ни разу не позволила перейти грань стервозности.
— Конечно, я не против.
Руслан молча садится на противоположный край дивана, а Мирон, протянув мне свою бутылку, выходит на кухню и возвращается с новой упаковкой.
Запланированный вечер с попкорном плавно превратился в мужские посиделки: парни, потягивая пиво, перебрасываются комментариями, а я, положив голову Мирону на плечо, стараюсь не терять суть происходящего на экране. Время близится к одиннадцати вечера, а утром мне вставать на учебу, поэтому на финальных титрах я решаю пойти в спальню.
— Я спать, — высвободившись из объятий Мирона, я встаю с дивана и заставляю себя посмотреть на Руслана: — Спокойной ночи.
Ответом мне становится взгляд исподлобья и едва заметный кивок головы.
— Я скоро подойду, Татиш, — Мирон гладит меня по ноге и, вернув на стол пустую бутылку, подмигивает. — Без меня не засыпай.
Оказавшись в спальне, я наспех принимаю душ и забираюсь в нашу кровать. Я всегда думала, что моя жизнь будет самой обычной: я окончу университет, найду работу, встречу простого парня, с которым мы вместе станем копить на совместное жилье, а когда встанем на ноги, у нас появятся дети. Мои мечты никогда не включали в себя проживание в роскошных апартаментах в центре столицы, ужины в ресторанах, дизайнерскую одежду, которой мне задаривает Мирон, и поездки на курорты. Моя мама за всю жизнь была заграницей лишь однажды, а я за последний год посетила уже шесть стран.
Звук открывшейся двери заставляет меня улыбнуться в предвкушении. Я закрываю глаза и замедляю дыхание, притворяясь спящей. Люблю, когда Мирон меня будит.
— Соскучилась? — его горячее тело прижимается ко мне сзади, одна рука обхватывает грудь, вторая незамедлительно ныряет под кружево белья и находит клитор. Возбуждение пронзает меня моментально — так действует на меня его близость и прикосновения. Мирон успел избавиться от спортивных трико — его твердый член упирается мне в ягодицы. Долго притворяться спящей мне не удается: я отвожу руку назад и запускаю пальцы ему в волосы. Слегка тяну, потому что знаю, что Мирон это любит, отвожу ногу, позволяя его пальцам беспрепятственно гладить меня там.
— Руслан так быстро ушел?
Дыхание Мирона перемещается мне на шею, прикосновение языка к коже перемежается с легкими покусываниями.
— Он напился. Я предложил ему лечь в гостевой спальне.
Я непроизвольно сжимаю ноги. Он все еще здесь? В нашей квартире? Находится за соседней стенкой, когда мы собираемся заняться любовью?
— Он может наш услышать.
— У нас в квартире отличная шумоизоляция, да и Рус скорее всего уже спит, — Мирон переворачивает меня на спину и нависает сверху. От него немного пахнет пивом, но этот запах совсем не отталкивающий, даже напротив — смешанный с ароматом одеколона и кожи, он мне нравится.
— Красивая у меня такая, Тати, — его губы накрывают мои, язык проскальзывает мне в рот, лаская так, как умеет только он один. Я обожаю целоваться с Мироном, и мне ни разу не удалось ограничиться лишь невинным касанием губ — соблазн углубить поцелуй всегда очень велик.
Я закрываю глаза и пытаюсь вытравить из головы мысль о том, что где-то поблизости находится Руслан. Выгибаюсь, когда рот Мирона спускается к ключице, закусываю губу, чтобы приглушить стон, когда он обхватывает сосок и тянет его зубами. За время сексуальных экспериментов мы изучили все чувствительные места друг у друга: Мирон знает, как правильно касаться меня, а я знаю, что нравится ему.
— Хочу вылизать тебя, Тати, — шепчет он, покрывая поцелуями мой живот. — Раздвинешь для меня ноги?
Мирону не нужно мое разрешение — в его руках я податливый воск. Он спрашивает потому, что эти произнесенные вслух слова нас обоих заводят. Я несильно царапаю его голову ногтями, прогибаю поясницу и развожу колени. Оральный секс между нами редко длится больше пары минут — Мирон говорит, что это из-за моей сверхчувствительности. Достаточно пары движений его языка и взрываюсь.
— Люблю твой запах, малыш, — вибрация слов задевает клитор, и я непроизвольно сжимаю простыни в кулаках и жмурю глаза. Он меня еще даже по-настоящему не коснулся.