- Куколка, не пизди. По тебе все видно. – Додавливал Мерл, переглядываясь с братом. С топчана донеслось согласное хмыканье, щелкнула зажигалка – Дерил подкурил еще сигарету.
Мишель опять вздохнула, уже сдаваясь под напором. Может и правда рассказать что-то безобидное?
- Нууу, так… одна дальняя знакомая рассказывала про какие-то пижамные вечеринки…
- Пижамные - это в пижамках все, да?- перебил Мерл, возбужденно поблескивая глазами.
- Ну да… мы…ой… то есть, они… - торопливо исправилась Мишель, но было поздно.
- Оооооо! Я же говорил! – Мерл оживился, еще придвигаясь, теперь он сидел у ножек кресла Мишель, прямо напротив девушки, не отрывая от нее горящих в возбуждении глаз. Его руки, будто случайно, легко коснулись ее голых ступней, и Мишель, вздрогнув, подобрала под себя ноги.
Со стороны топчана послышался шорох: Дерил тоже переместился поближе.
Мишель обреченно наблюдала, как ей опять подливают в бокал. Еще глоток. Низ живота заныл в унисон с грудью. Что это такое? Ну не от воспоминаний же о кампусных «шалостях» ее так растормозило? Надо все-таки признаться себе, что совершенно однозначные взгляды братьев ее заводят, заставляют волноваться. И это отнюдь не страх.
- Ну, мы все равно ничем таким не занимались… - сдалась она, - мы выпивали немного, веселились, рассказывали друг другу про свои отношения с парнями…
- А у тебя был парень?- опять перебил Мерл.
- Был…- покраснела слегка Мишель,- во Франции остался.
Опять перед глазами Жозе: его тонкие руки, его глаза, темные, волнистые волосы… Как он там? Добралась туда эта зараза?
- И как ты с ним познакомилась, вас же не выпускали никуда, говоришь?- Голос Мерла отвлек от воспоминаний.
- Нууу, мы на каникулах познакомились, когда я по Европе путешествовала… - стоп-кадром: солнце, дорога, впереди синеют горы, рука Жозе на талии, ощущение безграничной свободы и счастья… Все впереди, вся жизнь.
- Автостопом что ли?- сощурился Мерл, и когда девушка кивнула, рассмеялся, – да ты полна сюрпризов, детка! А с виду прямо целочка невинная!
Мишель промолчала, все еще погруженная в воспоминания о тех счастливых каникулах. Кто бы мог подумать, что пройдет немного времени, и она будет рассказывать совершенно незнакомым чужим мужчинам вещи, о которых не знала даже ее мама. Вещи, о которых немного стыдно, но невероятно приятно вспоминать.
- А нахер автостопом?- внезапно хрипло подал голос Дерил, - бабок что ли не было? Че- то не очень похоже.
- А это, братуха, чтоб было интереснее!- рассмеялся Мерл.- Я о таком слышал.
- Ты че- то дохрена всего слышал, - пробурчал Дерил.
- А ты бы почаще из лесов своих вылезал, может тоже чего интересное услышал бы… А то все бабы тебя за дикаря немого считали, я прям затрахался переубеждать.
- Да больно надо, отъебись…- лениво отозвался Дерил.
- Ладно, про автостоп ты нам потом расскажешь, чувствую, там вагон всего интересного. А сейчас давай про пижамные вечеринки, - властно вернул беседу в прежнее русло Мерл.
Мишель после очередного стакана бурбона, который она нервно прикончила, пока братья переругивались, стало невыносимо жарко, и она, все-таки не выдержав и забыв про осторожность, раскрыла покрывало и спустила его с плеч. Она была в сменной футболке с высоким воротом, поэтому ничего провокационного в этом не видела. И тут же пожалела о сделанном, поймав сразу два жадных изучающих взгляда на своих голых руках. Девушка, в неосознанной попытке закрыться, скрестила руки на груди, сильнее поджала ноги под себя.
- Давай еще по чуть-чуть, - кивнул на пустой бокал Мерл, - смотрю, согрелась.
- Пожалуй, хватит мне, - отказалась Мишель. Действительно, хватит. И так уже поплыла непонятно от чего: от слишком крепкого спиртного или от слишком откровенных взглядов братьев.
- Да ладно, поддержи компанию.- Мерл был настойчив, - Братух, ты допил?
Мужчина разлил еще по одной, приговаривая, что все-таки есть плюсы в такой дерьмовой ситуации: когда еще они вот так вот посидят с дорогим бурбоном.
- Ну, кукла, мы ждем, - напомнил он.
Мишель задумалась. Пьяный мозг выдавал варианты: либо наотрез отказаться от продолжения разговора, но тогда она рисковала разозлить вполне уже нетрезвых мужчин, а деваться в маленьком помещении было некуда. Они могли просто выкинуть ее на улицу и закрыть дверь. Ночуй, где хочешь. Либо рассказать какую-нибудь милую, довольно невинную историю и надеяться, что она, как Шахрезада, сумеет усыпить и успокоить своих слушателей. Тогда был шанс, что она переночует в относительном комфорте в этом большом кресле, других мест все равно не было, а братья далеко не джентельмены, чтоб уступить ей топчан и улечься на холодном полу. Мысли о другом возможном развитии событий Мишель старательно от себя гнала. Все-таки инстинкт самосохранения удалось утопить в бурбоне.