Ее внук стоит у плиты и заваривает чай.
— Mormor[7], — упрекает он, — пожалуйста, не бей доктора. Что ей нужно, Рив?
Я сажусь на корточки.
— Рентген. Как только снег в городе будет расчищен. А до тех пор прикладывай лед на пятнадцать минут каждый час и следи за тем, чтобы она принимала обезболивающее, которое я оставил в прошлый раз. — Я смотрю на запечатанную бутылочку с таблетками на ее прилавке.
— Мне не нужны обезболивающие, — фыркает Анна. — Я не ребёнок.
— Они не только от боли, — объясняю я так терпеливо, как только могу. — Они также уменьшают отеки. Если опухоль станет слишком сильной, вся твоя лодыжка может вывихнуться. Ты этого хочешь? — Она ворчит себе под нос. Я снова смотрю на внука. — И ради всего святого, убереги ее от этого.
— Конечно.
Я выпрямляюсь, пожимая им обоим руки, затем выхожу обратно в снег.
У меня мрачное настроение, когда я бреду по улицам. Я люблю свою работу, но это самое худшее. Анне нужно лечение в больнице, и пока дороги не расчистятся, я не могу ей его дать. Это так неприятно – не иметь возможности должным образом лечить пациентов.
Я сворачиваю за угол на главную площадь, направляясь к аптеке. Из ниоткуда чья-то рука обвивается вокруг моего плеча, почти душит меня.
— Läget?[8] — спрашивает Илай.
Я отталкиваю его от себя.
— Разве ты не должен быть с Дэйзи?
— Она сказала мне отвалить, — весело говорит он, идя в ногу со мной. — Сказала, что сама разберется с машиной.
— Она, наверное, опять скрывает свои документы, — бормочу я.
— Ага.
Мой взгляд скользит к нему. Он похож на самодовольного кота, счастливого и ленивого. На его щеке пятно мерцающей розовой мази для губ Дэйзи.
— Ну и что? Вы двое сейчас вместе?
— Конечно, нет. — Он искоса смотрит на меня. — Однако позволь мне сказать тебе, что она невероятна.
— Приятно это знать.
Мы проходим несколько шагов в тишине.
— Итак, — отзывается он через мгновение. — Она тебе нравится? Я видел, как ты смотрел на нее.
— Я смотрю на многие вещи.
Он вздыхает.
— Все в порядке, чувак. Тебе не обязательно становиться монахом из-за каких-то плохих отношений.
Я хмурюсь.
— Это были не просто плохие отношения. Они разрушили наши жизни на долгие годы.
— Ну, может быть, это именно то, что тебе нужно. — Он выходит передо мной, преграждая мне путь. — Очевидно, ты не готов к чему-то серьезному.
— И никогда не буду. — Я проталкиваюсь вперед, пытаясь пройти мимо него. Он просто начинает пятиться назад. — Илай...
— Итак, почему бы не попробовать с ней? — настаивает он. — Маленькими шагами? Никаких обязательств, просто случайная интрижка перед тем, как ей придется уйти. И нас было бы двое. Это сняло бы часть напряжения.
— Должны ли мы вести этот разговор без нее? Ты даже не знаешь, заинтересована ли она во мне.
Он фыркает.
— Доверься мне. Если она влюблена в меня, то наверняка влюбится в тебя. Высокий, темноволосый, красивый доктор?
— Этому не бывать.
Он хватает меня за плечо.
— Разве ты не скучаешь по этому? — Говорит он, и его зеленые глаза внезапно становятся серьезными. — Я – да. Такое чувство, будто чего-то не хватает. Что, если нам не хватает ее?
Я пытаюсь стряхнуть его с себя.
— Илай, у меня есть работа, которую нужно сделать.
— Просто подумай об этом, — говорит он, отпуская меня. — Я собираюсь сходить за едой.
Он неторопливо уходит, исчезая за углом. Я смотрю ему вслед, и у меня кружится голова. Его слова снова и снова повторяются в моей голове. Такое чувство, будто чего-то не хватает. Что, если нам не хватает ее?
Он прав. Я действительно чувствую, что чего-то не хватает. Я чувствовал это последние пять лет, как дыру в груди. Мы создали маленькую семью здесь, вдали от цивилизации, но она еще не завершена.
Образ Дэйзи всплывает у меня в голове. Она, конечно, красива. Честно говоря, мне было адски не по себе, когда она бродила по дому. Довольно сложно сосредоточиться на работе, когда по коридорам ходит женщина с мягкими изгибами, кремовой кожей и длинными густыми волосами. Я не привык к такому отвлечению.
Но это все, что в ней есть. Красота. Это не значит, что у нее есть какая-то особая связь с кем-то из нас.
У меня в кармане жужжит телефон. Я вытаскиваю его, проверяя экран. Неизвестный номер. Я открываю его, чтобы принять вызов.
— Доктор Нильссон.
— Ривен, дорогой, — напевает моя мама. Я останавливаюсь как вкопанный.
— Мама? Ты в порядке? Чей это телефон?
— О, я в порядке, дорогой. Он принадлежит одной из горничных. Я знала, что ты не ответишь, если узнаешь, что звоню я.
— Почему ты говоришь по-английски? — раздраженно спрашиваю я. — Говори со мной по-шведски.
Она ведет себя так, словно я не произнес ни слова. Несмотря на то, что моя мама прожила в Швеции более сорока лет, ей нравится притворяться, что она американка.
— Ты игнорировал меня последние несколько дней.
— Я не игнорировал тебя. Телефонная связь снова не работала.
— Боже. Я не знаю, почему ты продолжаешь жить в этом ужасном месте. Оно находится практически в средневековье.
Гнев пронзает меня насквозь.
— Похоже, у тебя не было проблем с тем, чтобы воспитывать меня здесь.
— Да, но сейчас все по-другому. Мы можем позволить себе лучший образ жизни.
Я вздыхаю.
— Чего ты хотела? Я сейчас занят.
— Ты ведь приедешь этим летом?
— Нет. Извини.
— Но у нас были планы! — скулит она. — Ты не можешь вот так просто строить планы и отменять их!
— У нас не было никаких планов. Ты сказала мне, что я приеду. Я сказал, что этому не бывать. Ты проигнорировала меня.
Она фыркает.
— Неужели один маленький визит действительно причинит так много сложностей? Мы скучаем по тебе, Ривен.
— Да. Я врач. Если я исчезну на три месяца, это причинит неудобства довольно многим людям.
— У всех этих местных жителей есть свои собственные травяные лекарства, не так ли?
Я стискиваю зубы.
— Извини, я не приеду. Ты хочешь сказать мне что-нибудь еще, или я могу идти делать свою работу?
Она вздыхает.
— Послушай, дорогой. Я знаю, что ты все еще злишься. И мы с твоим отцом извинились за небольшую проблему, которую мы вызвали с Джоанной. Но прошло уже много лет. Не пора ли тебе наконец простить нас?
Мое сердце замирает в груди.
— Это была не маленькая проблема, — шиплю я. — Она разрушила жизни всех, кто мне дорог. И вы оба помогли ей сделать это.
— Ну, ситуация была сложной. Ты виноват в том, что втянул ее в то, что вы делаете втроем. Честно, это должно было закончиться слезами, Ривен. Мы просто делали то, что считали лучшим для тебя.
Я закрываю глаза.
— Нет, я не приеду домой этим летом. Мам, прости, мне правда нужно работать. — Я вешаю трубку.
Мой телефон тут же снова зазвонил. Я убираю его обратно в карман, потирая лицо рукой. Я ненавижу разговаривать со своими родителями. Каждый разговор заканчивается тем, что прихожу в ярость. Я бы полностью от них отказался, если бы они не продолжали делать пожертвования местной больнице. Но...
— ШЛЮХА!
Крик с другого конца площади вырывает меня из моих мыслей. Мне требуется пара секунд, чтобы понять, откуда доносится голос. Пьяный старик стоит возле одного из местных пабов и ругается на какую-то бедную девушку. Он отступает, закрывая ее от моего взгляда, и я замечаю знакомое бледно-розовое пальто.