Срань господня. Я запускаю свободную руку в ее волосы и немного вытаскиваю, чтобы она не подавилась. Никогда за все время, что мы занимались этим, я не чувствовал, как девушка кончает, когда я был у нее во рту. Оргазм накатывает на нее волнами, оставляя ее дрожащей, раскрасневшейся и разгоряченной, задыхающейся вокруг меня. Я все время сжимаю ее руку, упиваясь этим зрелищем.
В конце концов она успокаивается, издавая тихие хныкающие звуки. Я отпускаю ее руку, поглаживая ее длинные волосы, и Рив делает шаг вперед, прикрываясь ладонью. Он уже кончил, судя по липкой сперме, блестящей между бедер Дэйзи, но он снова тверд. Я не могу винить его, не после этого шоу. Дэйзи тянется к нему, притягивая его ближе, и начинает гладить его грубо и быстро. Он задыхается, прикрывая рот рукой.
Проходит несколько неловких секунд, когда она пытается поддерживать ритм дрочки, одновременно посасывая меня и получая удары от Илая. Она быстро понимает, что недостаточно скоординирована, и отрывает свой рот, небрежно целуя до кончика моего члена, облизывая и посасывая головку.
— Трахни мой рот, — хрипло бормочет она.
Я сглатываю. Мой член дергается у ее губ, и она улыбается.
— Не хочу причинять тебе боль, — грубо говорю я.
— Сделай это, — приказывает она. Когда я колеблюсь, она свирепо смотрит на меня. — Если я говорю тебе, что справлюсь с этим, то я, черт возьми, справлюсь.
Глубоко застонав, я хватаю ее за голову, удерживаю ее ровно и толкаюсь в горячую влажность ее рта. Еще раз. И еще раз. Я стараюсь не заходить слишком глубоко, но она даже не вздрагивает, когда я теряю контроль и мои бедра резко двигаются вперед. Она чувствуется невероятно, дрожа подо мной, пока Илай продолжает долбить ее киску, будто отбойным молотком. И все это время она продолжает дрочить Ривену.
Очевидно, это больше, чем он может вынести. Он откидывает голову назад, сжимая квадратную челюсть.
— Могу я...
— Кончай на мои сиськи, — выдыхает она, крутя рукой у основания его члена. Он хватается рукой за подлокотник дивана, собираясь с духом. Мощные мышцы на его руках дрожат, когда он шипит сквозь зубы и изливается на ее грудь. Дэйзи извивается и вздыхает под ним, втирая его сперму в свою кожу, и это зрелище, блять, слишком возбуждающее для меня. Я чувствую, как мои яйца покалывает и они болезненно сжимаются.
Я больше не могу держаться. Я оттягиваю ее голову назад, чтобы она посмотрела на меня. Она кивает еще до того, как я открываю рот.
— Да.
Я киваю, стиснув зубы, когда я вхожу в нее, раз, два, три раза.
Я теряю контроль.
Я чувствую, как изливаюсь ей в рот, моя горячая сперма скользит по ее горлу. Ее глаза закрываются, когда она глотает, посасывая меня, и это зрелище такое чертовски горячее, что я не могу удержаться, чтобы не потереться о ее лицо. Такое чувство, что я кончаю гребаные годы, все напряжение покидает мое тело, когда я погружаюсь в нее, но она не отстраняется, когда я кончаю ей в рот. На самом деле, ей, кажется, это нравится. Она снова начинает стонать вокруг моего члена, уставившись на меня, ее задница извивается на диванных подушках, на которых она лежит, ее щеки краснеют. По ее дрожащим бедрам я вижу, что она готовится к очередному оргазму. Мой мозг все еще затуманен эндорфинами, я наклоняюсь и начинаю грубо ощупывать ее сиськи, сильно дергая за один из ее сосков. Она вскрикивает, выгибается дугой и снова кончает с криком, ее рот приоткрывается, когда она бьется в конвульсиях. Напротив меня кричит Илай, когда он сжимает ее бедра и взрывается в ней, все его тело дрожит. Дэйзи продолжает кончать, постанывая, задыхаясь и извиваясь под нами обоими. Я сжимаю ее груди, чувствуя, как ее сердце колотится под моими пальцами, и она извивается, снова хватая мою руку, цепляясь за нее.
В конце концов она успокаивается. Несколько секунд мы все молчим, тяжело дыша. Я тру глаза, осторожно вытаскивая член из ее рта. Я чувствую себя легче, чем когда-либо за последние годы. Все цвета в комнате кажутся мне слишком яркими, как будто я нахожусь во сне.
Дэйзи вздыхает подо мной, сворачиваясь калачиком на диване.
— Я мечтала об этом, — говорит она с придыханием, вытирая свои красные губы тыльной стороной ладони. — О вас всех вместе. Я мечтала об этом. — Она тянет мою руку вниз и кладет ее себе под щеку, как подушку, затем наклоняет ко мне свои губы. — Поцелуешь меня?
Я колеблюсь. Боже, как я этого хочу. Она выглядит такой милой, распластавшись подо мной. Я даже не помню, когда в последний раз целовался с кем-то, но мои глаза притягиваются к ее мягким губам, как магниты. Я прочищаю горло.
— Я не целую девушек, с которыми сплю.
— Что, никогда?
— Нет.
— У тебя очень неприятный запах изо рта или что-то в этом роде? — Я закатываю глаза. Она потягивается. — Серьезно, я только что отсосала тебе, а ты даже не чмокнешь меня?
— Нет.
Она слегка хмурится.
— Ты странный, Мишка, — шепчет она, прижимаясь щекой к моей руке.
— Не называй меня Мишкой.
Она напевает. Ее глаза, трепеща, закрываются.
Я поднимаю бровь.
— Устала?
— Она хуже нас, — вставляет Илай. — Всегда хочет заснуть сразу после этого. — Он сжимает свод ее стопы, и она восхитительно дрожит. — Чего ты хочешь, Динь?
— Обними меня! — Приказывает она, драматично вскидывая руки. Двое других оба смеются.
Я высвобождаю руку и отступаю, ненавидя то, что все еще слегка дрожу. Ривен и Илай обнимают ее, пока я поднимаю свои штаны с пола. Семенная жидкость Ривена стекает с ее кожи, в то время как Илай целует ее волосы, издавая мягкие, успокаивающие звуки. Она улыбается и счастливо извивается под их руками, купаясь во внимании.
Натягивая рубашку, я отворачиваюсь, оставляя их наедине. Я не обнимаюсь после секса. Я не нянчусь. Если она хочет поцелуев, ласк и утешения, Ривен и Илай ее обеспечат этим.
— Останься, — тихо говорит она, когда я направляюсь к двери.
Я останавливаюсь в дверях, мое сердце колотится в груди.
— Пожалуйста? — шепчет она. — Тебе не обязательно обниматься. Или целовать меня. Ты можешь просто остаться.
Я стискиваю зубы и ухожу.
ГЛАВА 23
РИВЕН
Следующие десять дней проходят как в тумане. Небо остается чистым от штормов, и Коул, Илай и я занимаемся своими делами как обычно. Илай ездит на горнолыжные склоны, чтобы давать свои частные уроки. Я направляюсь в близлежащие населенные пункты, чтобы навестить пациентов. Коул целыми днями рубит дрова и выполняет свои обязанности рейнджера. Каждый вечер мы едим вместе, проводим вместе несколько часов, а потом ложимся спать. Это знакомая рутина.
Но теперь, с ней, все по-другому. Все скучное дерьмо, которое я раньше ненавидел, вроде уборки снега и мытья посуды, внезапно становится захватывающим только потому, что она рядом. Когда я выписываю рецепты или занимаюсь бумажной работой, она сворачивается калачиком на краю дивана или напевает себе под нос в коридорах. Каждую ночь, вместо того чтобы лежать в холодной постели в одиночестве, она спит между мной и Илаем, измученная и пылающая румянцем после оргазма.
Мы трахали ее во всех возможных позах, по всему дому. Она выкрикивала наши имена в каждой комнате хижины. Мы касались каждого дюйма ее тела. Иногда Коул присоединяется, иногда нет. Между ним и Дэйзи существует испепеляющее напряжение, которое, кажется, становится сильнее с каждым днем. Он все еще отказывается целовать ее и трахает ее только тогда, когда Илай или я тоже там. Я боялся, что это разозлит ее, но я думаю, Дэйзи воспринимает его отчужденность как вызов. Она все больше и больше пытается прижать его и трахнуть одного. Он сопротивляется, но это только вопрос времени, когда он сломается. Любому идиоту ясно, что он умирает от желания прикоснуться к ней.