— Ривен сказал мне, — говорю я. Ее плечи опускаются. — Откуда взялось Дэйзи?
— Это мое второе имя. А Уиттайкер – девичья фамилия моей мамы. — Она кашляет. — Сэм сказал, что удалит видео, только если я снова буду с ним вместе. Очевидно, что я бы не вернулась к нему, так что... Наверное, я несколько раз заходила в свои социальные сети с его компьютера. Он сохранил мои пароли и разослал всем ссылки на видео. Всем моим друзьям на Facebook. Моей семье. Каждый человек в моем рабочем списке электронной почты. Всем родителям детей, которых я обучала. В-всем. — Ее нижняя губа дрожит, и она опускает взгляд. — Извини. Я больше не могу об этом говорить.
— Иди сюда, — грубо говорю я, притягивая ее к своей груди. — Ты в порядке. С тобой все в порядке. Это не твоя вина.
Как только я произношу эти слова, она распадается на части, прижимаясь ко мне. Она начинает рыдать у меня на груди, как будто кто-то умер. Я поглаживаю ее по спине, чувствуя себя совершенно беспомощным.
— Мои родители не хотят со мной разговаривать, — шепчет она. — Они не поверили мне, что я не снимала это нарочно. Они думают, что я сделала это ради каких-то легких денег. Б-большинство моих друзей были учителями в школе. Они все обвинили меня. Сказали, что учителю не подобает, увлекаться подобными вещами. Я получала сообщения практически от каждого родителя, чьего ребенка я учила, где они называли меня шлюхой, проституткой и «опасностью для общества». Я потеряла свою работу. Свой доход. Я была в новостях, так много телеканалов освещали эту историю. Они называли меня Учительницей порно-звездой. И каждый раз, когда кто-то ищет мое имя, они видят видео, где меня трахают сзади. Я просто... я не знаю, что делать.
Мне нечего сказать, поэтому я ничего не говорю. Я просто обнимаю ее крепче, сжимая свой свободный кулак так сильно, что ногти впиваются в ладонь.
Когда все это закончится, когда Дэйзи будет в безопасности, в тепле и вернется в хижину, я найду ее бывшего парня. Мне все равно где он, черт возьми, находится. Будь он в Швеции, в Англии, или в гребаных тропических лесах Амазонки. Я собираюсь найти его, и он заплатит за то, что причинил ей такую боль.
Дэйзи издает тихий звук, прижимаясь ко мне, и я понимаю, что сжимаю ее слишком сильно. Я ослабляю хватку. Тушеное мясо начинает пузыриться в банке, поэтому я беру вилку и подаю ей. Она ест медленно, шмыгая носом, затем утыкается лицом мне в грудь.
— Пожалуйста, могу ли я теперь поспать, — шепчет она.
Я осторожно укладываю ее и обнимаю ее. Когда она вот так укутана, это все равно что заглатывать гусеницу ложкой. Она засыпает почти сразу, ее дыхание все еще прерывается от тихих всхлипываний.
ГЛАВА 27
ДЭЙЗИ
Когда я снова просыпаюсь, вижу что Коул свернулся калачиком рядом со мной, его рука обнимает меня за талию, защищая. Снаружи палатки я все еще слышу, как тяжело падает снег. Я пытаюсь сесть, но я завернута примерно в пятьдесят слоев одеяла. Мои руки прижаты к бокам ярко-оранжевым спальным мешком. Нахмурившись, я пытаюсь высвободиться.
— Не надо, — низкий голос грохочет рядом со мной. Я смотрю на Коула. Я думала, он спит, но его глаза насторожены. — Тебе нужно согреться, — бормочет он, протягивая руку, чтобы развязать ленты, которыми застегнут спальный мешок.
В данный момент я чувствую себя очень тепло. Во всяком случае, мне слишком жарко. Мне потно, мерзко и все эти изолирующие слои вызывают клаустрофобию.
— Я в порядке.
— Ты не в порядке.
— Я не могу дышать. — Я пытаюсь высвободить свои руки.
— Ты бы умерла без этого.
— Пожалуйста, сними его? Со мной действительно в порядке...
— Ты ни хрена не в ПОРЯДКЕ! — Внезапно рычит он, садясь. Мои глаза расширяются. Он выглядит разъяренным. — Ты чуть не умерла, Дэйзи. Если бы я нашел тебя чуть позже, мы бы провели завтрашний день, выкапывая твое гребаное тело из сугроба. Так что не говори мне, что с тобой все в порядке!
Ветер воет снаружи, как умирающее животное. Нейлоновые стенки палатки яростно хлопают.
— Мне очень жаль, — тихо говорю я.
— Fan[28]. — Он качает головой. — Я не злюсь, — бормочет он. — Не на тебя.
— А должен. Я была так глупа.
— Никто из нас не предвидел надвигающейся бури, — хрипло говорит он. — Мы с Илаем чуть не попались. Иногда о бурях не предупреждают.
Я пытаюсь улыбнуться.
— Уверен, что не хочешь назвать меня идиоткой? Это вроде обычное дело для тебя. Не прощай мне все только потому, что я чуть не умерла.
Это задумывалось как шутка, но он вытирает рот рукой и снова ругается.
— Ты действительно чувствуешь себя лучше?
Я киваю.
— В значительной степени я вернулась к нормальной жизни.
— В значительной степени?
— Я чувствую некоторую слабость. Но в остальном я в порядке.
Он вздыхает.
— Тогда сядь прямо.
Я подчиняюсь, позволяя ему отстегнуть меня от смирительной рубашки. Он оставляет одеяла завернутыми вокруг меня. Я смотрю на себя сверху вниз.
— Ты раздел меня.
— Мокрая одежда убила бы тебя. — Он роется в рюкзаке, вытаскивая плитку шоколада. Он срывает желтую обертку и сует ее мне в руку. — Ешь.
— Я не голодна.
— Тебе нужна энергия, чтобы согреться. Ешь.
Я так и делаю. Я разламываю плитку шоколада на кусочки и запихиваю ее в рот.
— Можно мне немного воды? — бормочу я.
Он протягивает мне банку, и я жадно высасываю ее, пристально наблюдая за ним. Он забился в угол палатки, сгорбившись. Время от времени волна дрожи сотрясает его тело, и он сильно стискивает зубы, пока они не прекращаются. Я думаю, он пытается скрыть это, но он отмораживает себе яйца.
— Давай поделимся. — Я приподнимаю край своего одеяла. — Здесь достаточно места для двоих.
Он качает головой.
— Тебе следует снова завернуться. Температура может снова упасть.
Для того, кто тратит так много времени, называя меня тупицей, он довольно тупой.
— Ты же знаешь, что это пойдет мне на пользу, — пытаюсь я. — Делиться теплом тела и все такое. Я думаю, что одеяло с подогревом вышло из строя.
Он вздыхает.
— Мне придется снять одежду, — предупреждает он. — Или это испортит изоляцию.
— Я надеялась, что ты это сделаешь.
Он свирепо смотрит на меня, быстро снимая пальто, затем слои свитеров и термокостюмов под ним. Я окидываю взглядом его обнаженный торс, упиваясь видом его крепкого пресса и толстых, мускулистых рук.
— Также ты всегда можешь снять штаны, — подбадриваю я, мой взгляд скользит к его боксерам. Я думала, члены должны сжиматься, когда холодно. Но кажется член Коула бросил вызов законам физики. — Я была бы не против.
Он игнорирует мое откровенное приглашение, проскальзывает под одеяло и раскрывает объятия.
— Вот, — хрипло говорит он. Я послушно прижимаюсь к нему, и он притягивает меня ближе, его грудь прижимается к моей спине. Я чувствую, как его вздох облегчения скользит по моим волосам, когда он немного расслабляется.
— Мне очень жаль, — говорит он после нескольких ударов сердца. — Что я был таким мудаком по отношению к тебе.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты думала, я назову тебя идиоткой за это? За то, что тебе было страшно и больно? — Его голос мрачен. — Должно быть, я действительно дерьмово относился к тебе.
— Просто следую шаблону, — бормочу я.
Он качает головой.