Может, подождать еще пару дней?
Нет.
Опираясь на столик возле кровати, Ворнин начал медленно выпрямляться. Спокойно, спокойно. Как там нога? Держит? Да!
Мгновением позже комната в бешеном вихре завертелась перед глазами. Тело, казалось, распалось на части. Ворнин громко вскрикнул и сделал отчаянный шаг вперед здоровой ногой, затем робкий, скользящий — больной. Он стоял посреди комнаты, держась за спинку кресла, испуганный, дрожащий. Ему казалось, что пол вот-вот развернется и поглотит его. Но нога выдержала!
— Что вы делаете?
В дверях стояла Кэтрин. На ней была только тонкая ночная сорочка, сквозь которую просвечивало тело. Лицо выражало крайнюю степень возмущения.
— Я… пробую ногу…
Попытавшись сделать шаг к кровати, он покачнулся, и Кэтрин бросилась к нему, чтобы поддержать. Силы оставили его, он навалился на нее всем телом, но ей удалось удержать его на ногах ровно столько, сколько им понадобилось, чтобы, спотыкаясь, сделать три шага и опрокинуться на кровать.
Вместе!
Он был обнажен, ее прикрывала только тонкая ткань короткой сорочки. Кэтрин оказалась сверху, она смеялась и тяжело дышала. Скорее случайно, чем по чьей-либо воле, губы их соприкоснулись и он почувствовал мгновенно вспыхнувший в ней жар, понял, что желанный момент наконец наступил.
Но как же все-таки заниматься любовью с землянкой? Где находятся ее центры возбуждения?
Ветеран тысяч любовных сражений волновался, как новичок в любви. Его руки скользили по ее телу.
Куда?
И что?
Локти, плечи, колени…
Она сорвала с себя сорочку, ее обнаженное тело обожгло его, прохладное, и оно не оставило этот порыв без ответа, разрешив самостоятельно давно тревожившую Ворнина проблему…
А потом она плакала и целовала его кожу на плечах…
И, только окончательно успокоившись, принялась выговаривать за то, что он встал с постели.
— Это еще опасно!
— Я испытывал ногу.
— Еще несколько недель…
— Вот в этом я не уверен. Кость уже срослась. У меня просто закружилась голова.
— Ты так быстро выздоровел?
— Да.
— Но сломанная нога…
— Человеческая, ты хотела сказать?
— А ты не…
— Нет.
— Скажи это!
— Я — не человек, Кэтрин.
— Я давно ждала…
— Я тоже. И если бы не попытался встать, ты не вошла бы и не подхватила бы меня, и мы бы не…
— Замолчи.
— Я рад, Кэтрин. И совсем не раскаиваюсь в том, что мы сделали.
— И я. Только… я боюсь, Ворнин.
— Чего?
— Не знаю. — Она взяла его руку и положила себе на грудь. — То, что мы… если ты не человек, то как же… Как же мы смогли?
— Те, кто сделал для меня тело, знали, что они делают.
— Твое тело… сделано?
— Мое внешнее тело сделано для маскировки. Внутри оно совершенно другое.
— Я пропала! Скажи мне…
— Позже, — мягко оборвал ее Ворнин. — У нас еще много времени впереди. Не сейчас.
— Я испытываю такое странное чувство… Будто переплыла реку и оказалась в неведомой земле…
— Тебе нравится это чувство?
— Думаю, что да.
— Тогда зачем беспокоиться?
Кэтрин рассмеялась и обняла его крепче.
— У тебя все еще кружится голова?
— Да, но уже по другой причине.
— А нога? С ней ничего ни случилось, пока ты стоял на ней?
— Ничего.
— А когда мы…
— Тоже ничего.
Впервые за много-много дней он почувствовал себя спокойно. Женщина, лежащая рядом, подарила ему неизведанное до сих пор наслаждение, помогла получить ответы на большинство вопросов в отношении тела, которым он располагал. Оно оказалось наделенным всеми необходимыми рефлексами, могло испытывать удовольствие, и это показалось ему самым замечательным свойством. А еще более замечательной оказалась новость, насколько страстной стала Кэтрин, стоило ей только позволить себе выказать свои чувства.
Они почти не спали в ту ночь, Ворнин постигал искусство любви землян, а его партнерша оказалась неплохой учительницей. Уже под утро, тесно прижавшись к нему разгоряченным телом, она сонно прошептала: «Я люблю тебя… люблю…»
Возможно, это тоже было частью ритуала. Интересно, он должен ответить теми же словами?
Немного подумав, Ворнин решил все же воздержаться. Как от существа с другой планеты, от него вовсе не требовалось четкого соблюдения местных ритуалов. И он мог бы показаться неискренним, если бы попытался. Удачливый обольститель, это он познал еще в юные годы, всегда должен быть искренним. Но только когда эта искренность ценится.
Все следующие ночи Кэтрин проводила в его постели, и ночи эти были по-настоящему жаркими. А днем заново учила его ходить. Даже раздобыла где-то для этой цели палку. Он же предпочитал опираться на ее руку.