— Пусти мальчишку! — вмешался кто-то. — Пусть поищет отца.
Пепе рванулся на причал, где стояли санитарные машины. Некоторые были уже полны раненых и убитых. Пепе вглядывался в лица бородачей, которых несли на носилках к машинам. Один раз ему показалось, что на носилках лежит отец: борода вверх, лицо бледное. Пепе подбежал. Это был не он.
Кто-то стоял и подсчитывал раненых и убитых. Пепе услышал: «Двести десять». Правда, до сознания мальчика это не доходило. Он искал отца.
«Может быть, отца вообще не было сегодня в порту? — думал Пепе. — А может, его увезли на одной из первых машин, когда меня еще не было на причале?»
Прошли полчаса, час. Наконец последний раненый был уложен на носилки. Причал опустел, но гул толпы нарастал.
— Объявите имена раненых и убитых! Имена! Имена! — кричали из толпы.
Жены, матери, дети — все хотели знать судьбу своих близких. Наконец в репродукторе послышался голос:
— Внимание! Внимание! Сейчас будут перечислены имена пострадавших во время взрыва. Это неполные данные. Среди убитых были обнаружены: Эдуардо Фариас, Луис Мартинес…
Тысячи людей, собравшиеся перед причалом, замерли.
Из репродуктора неслось:
— Марио Гутьеррес, Хуан Парейон…
В толпе раздался пронзительный женский крик, превратившийся в протяжный стон. Из репродуктора летели все новые и новые имена убитых.
— Маурисио Сельва, Хуан Рульфо, Франциско Валадес…
— Отец! — вырвалось у Пепе, и он тут же бросился к стоявшему рядом бородачу.
— Дяденька, сейчас сказали Франциско Валадес? — В глазах Пепе застыл страх.
Бородач посмотрел на мальчика и тихо, будто у него не хватило дыхания, сказал:
— Да!
Невидящими глазами Пепе еще раз посмотрел на бородача, потом огляделся вокруг и тихо пошел вдоль причала.
Кто-то кричал ему вслед: «Эй, мальчик!» — но Пепе не слышал крика. Слезы катились по его лицу.
А над причалом продолжал греметь репродуктор:
— Луис Майо, Фернандо Гамбоа, Рафаэль Кортинес…
Пепе не мог больше слушать. Он смахнул рукой слезы и пошел к выходу. Он шел все быстрее и быстрее, неистово пробираясь сквозь толпу, и наконец побежал, задевая прохожих, иногда выскакивая с тротуара на мостовую.
Пепе спешил к тому месту, где зарыт карабин. Он спрыгнул в канаву и стал торопливо разгребать землю. Рука наткнулась на приклад. Пепе вытащил карабин, очистил от грязи и, покрепче схватив его, побежал из поселка.
Недалеко от своей хижины он вдруг услышал:
— Пепе, ты куда?
Пепе не сразу понял, что это дядя Эмилио, и продолжал бежать.
— Стой! — властно крикнул Эмилио. Двумя прыжками он настиг Пепе и схватил его за плечо. — Ты куда?
Пепе молчал. Он чувствовал, как слезы снова сдавливают его горло.
— Куда ты? — еще раз спросил Эмилио.
— Я не хочу больше учиться! — закричал Пепе. — Не хочу! Я пойду в отряд добровольцем и буду мстить за отца.
Эмилио некоторое время стоял молча, не снимая своей руки с плеча мальчика.
— Пепе! — по-отечески ласково сказал он. — Ты должен учиться и учить других. А за смерть твоего отца отомщу я. Дай мне карабин.
Глазами, полными слез, Пепе посмотрел на Эмилио и отдал карабин. Эмилио обнял мальчика и повел к большому камню около хижины, на котором всегда так любил сидеть Пепе.
Пепе едет в новый дом
С тех пор как погиб отец, все свободное время Пепе проводил дома. Как только в субботу кончались занятия, он прощался с друзьями и бежал к матери.
Сегодня суббота. Пепе, как всегда, шагал домой по самой короткой дороге. Быстро дошел до хижины, толкнул дверь и увидел необычную картину: мать и Эрманито укладывали вещи.
— Что это вы делаете?
— Собираемся, сынок.
— Куда?
— На новую квартиру. Вчера приходил Эмилио и сказал, что уже закончено строительство новых домов для бедняков. Завтра Эмилио приедет за нами на грузовике.
К ночи все было упаковано. На кроватях остались лишь матрасы, на столе — чайник с водой и кружка.
Пепе долго не мог заснуть. Ему очень хотелось представить, в каком доме он будет жить, где находится этот дом, какие ребята там живут. «Все равно, — решил Пепе, — Негрито и Рафаэль останутся моими самыми лучшими друзьями. Жалко только, что они не знают о нашем переезде и не придут проводить меня».
Утром, когда только рассвело, мать была на ногах. Она проверяла все углы хижины — не оставили ли чего-нибудь.
— Мама, можно, я за Негрито и Рафаэлем сбегаю? — спросил Пепе.
— Нельзя! Скоро приедет дядя Эмилио!
Проснулась сестренка. Начали выносить вещи из хижины. Закончив работу, семейство уселось на узлы и стало терпеливо ждать грузовика. Пришла Жозефина и тоже уселась вместе со всеми.