И не дав ей опомниться, нырнул в густое переплетение переулков.
Воздух, казалось, предал его, изменив состав, ядовитым холодом вливаясь в легкие. Рэя шатало от стены к стене, яркие точки фар пролетающих над улицей аэромобилей дробились в глазах россыпью звезд, ночные прохожие, провожающие его взглядами, казались сгустками тьмы. Он спустился в неосвещенный тупик между углом здания и вентиляционной трубой, принадлежащей системе подземных грузовых туннелей, и сполз по стене. Боль раскрывалась внутри стальными лезвиями лепестков, он закусил губу, чтобы не закричать.
Через некоторое время Рэй стал различать приглушенные звуки ночного города и мерное гудение трубы, выбрасывающей в атмосферу очищенный мертвый воздух. Отстраненно констатировав, что еще жив, Рэй медленно поднялся. С четвертой попытки ему удалось установить связь с джетом. Рэй просмотрел карту, вычисляя местоположение ближайшей посадочной площадки. Триста метров.
Свалившись на кремопластовое сидение аэромобиля и настроив автопилот, Рэй наконец позволил себе роскошь потерять сознание.
Автоматические поляризующие шторы милосердно закрывали комнату от яркого утреннего солнца, бьющего в окна. Рэй повернул голову и зашипел. В черепную коробку словно насыпали битого стекла. В горле пересохло. Некоторое время он сражался с собой, но жажда все же победила. Медленно перекатившись на бок, Рэй сполз с кровати на пол и сел. В правом виске будто торчала стрела. Он задержал дыхание и сосредоточился, мысленно вызывая бота-помощника. Перед лицом оказался графин ледяной воды, Рэй схватил его трясущимися руками. Серый бот, вспыхнув индикаторами, втянул щупальца и укатился обратно в узкую стенную нишу.
Контрольный браслет коротко завибрировал.
«Отменить инъекцию».
«Ублюдочная система. Каждый день отвечать на один и тот же вопрос — разве это не пытка?»
…
«Новое сообщение».
«Что я сделала не так?»
Рэй прочел сообщение еще раз. И еще. В эру ультралегких отношений люди забывали друг о друге мгновенно, потеряв зрительный контакт. А уж если ты причинил малейшее неудобство…
Он собрался с мыслями.
«Ты не виновата. Это я прошу прощения за то, что испортил тебе вечер».
Ответ пришел незамедлительно:
«Что с тобой?»
В последний раз он отвечал на подобный вопрос много лет назад. Слишком много лет назад.
«Ты помнишь, сколько я выпил вчера?»
«Я не следила».
«Как и я».
«Ладно. Хочешь, начнем сначала?»
Он мысленно посчитал до десяти, потом обратно и задал себе тот же вопрос.
«Безусловно».
Сообщение осталось неотправленным.
Рэй стоял под ледяным душем, пока не онемели пальцы ног. Ему вдруг захотелось почувствовать запах хлорки — старое воспоминание, связанное с чистотой. Но такого аромата не было в базе данных умного дома, а при мысли о любом другом к горлу подкатывала тошнота.
Чистая футболка, и довольно мучений, остальное подождет. Рэй надел солнечные очки, отстроил затемнение на максимум, спустился вниз и смешался с толпой.
На старой темной улочке он замедлил шаги, позволяя двум прохожим обогнать его, и вошел в неприметную дверь без вывески. За ней оказалась пустая комната с облезлыми стенами, ничем не примечательная для непосвященного. Рэй снял очки и поднял лицо к потолку, сцепив зубы: резкое движение усилило головную боль. По лицу пробежал голубоватый луч лазерного сканера, спрятанного в одной из потолочных щелей.
— Старина Рэй, какими судьбами?!
Перед ним развалился в кресле крупный мужчина. Лысую голову и шею покрывала движущаяся татуировка. По всей поверхности рисунка темнокожие мужчины страстно обнимались с пышнотелыми девушками, чьи формы обозначали лишь контуры их угольно-черных партнеров.
— Здравствуй, Кикирр. Впустишь меня?
— Конечно, дорогой друг! Несмотря на то, что ты совсем меня забросил, тебе здесь рады!
Голограмма пропала, и противоположная стена распалась на три части, раходясь, как спиральная диафрагма.
Внутреннее помещение напоминало старинный стрип-бар, невесть почему разместившийся в медицинской лаборатории. Цветные неоновые огни въедались в сетчатку, грохочущая музыка грозила разорвать и без того гудящую голову. Рэй осторожно пробирался между металлопластовыми шкафами с рядами пробирок всевозможных форм и размеров, полуголые девицы, сидящие на столах провожали его затуманенными взглядами, выпуская клубы радужного дыма плавающих в воздухе кубокальянов. Мундштуки казались продолжением длинных пальцев с фосфорицирующими ноготками.