А эти его претензии, а? «Колумбасик у нас уже «Тавиньо»» Вы слышали, нет? Ты летел себе по другому борту, вот и лети дальше… как фанера над Парижем. Как ни крути, а Эндрю из всех попутчиков — самый безопасный. Скромный. Деликатный. Как телок на ярмарке: кто за веревочку поведет, за тем и пойдет. Сейчас главное дать ему пару-другую дельных советов по выживанию. Вскользь, между делом. Чтобы не сильно бросалось в глаза. А он потом из благодарности мне нижеспинье прикроет. Он знает, что такое благодарность.
…О, а вот и сумочка! Забилась под сидение, что стояло следом за моим. Куда бы мне забиться…
…А я — нет. В смысле, не знаю, что такое благодарность. Раздражает меня чертов британец, или нет, но он спас мне жизнь. Даже дважды, учитывая бутылку с ядом. Я медленно выдохнула, повернулась к нему и извиняющимся тоном произнесла:
— Спасибо!
Брайан вздрогнул от неожиданности:
— Не за что, — ответил он и толкнул дверь.
— За то, что спас, — пояснила я, чтобы у него не сложилось неверное представление, что я о выходе.
Дверца съехала вбок, открывая вид на джунгли. Порог зависал примерно на уровне моего роста. Не знаю, чем нам поможет этот цивилизованный выход, из которого и выход так себе, а вход-то точно никакой.
— Ну, лучше поздно, чем никогда, — удовлетворенно прокомментировал мои слова британец.
Я — блондинка. Я молчу. Молчу и хлопаю ресничками: хлоп-хлоп, хлоп-хлоп. А то опять до чего-нибудь договорюсь.
— Извини, — смиренно повинилась я. — Я была слишком потрясена аварией. И гибелью пилота.
Хлоп-хлоп. Хлоп-хлоп.
По лицу было видно, что Уэйд готовился сказать какую-то язвительную гадость, но он тоже взял себя в руки и, как положено правильному аристократу, ответил:
— Я понимаю. Рад, что ты заметила.
Снаружи послышалась перепалка между Эндрю и колумбийцем. Не хватало еще, чтобы они сцепились. Американец мне нужен живой и здоровый. А в драке с Отавиу я бы на него не поставила.
— Да что ж они опять не поделили?.. — разделил мою досаду Брайан, и пружинисто спрыгнул вниз, придерживаясь рукой за порог.
Парень был в прекрасной спортивной форме. Я поковыляла следом. Спустила одну ногу за другой и, удерживая вес на животе, стала скатываться. И попала в чьи-то твердые руки, которые вцепились в мои ребра и поставили меня на землю, на секунду прижав спиной к чьей-то горячей груди.
— Можешь не благодарить, я помню: ты в шоке, — выдохнул мне в волосы британец.
Я — блондинка. Я молчу.
— Спасибо, — пискнула я, и он легонько шлепнул меня по заднице, подталкивая в сторону скандала.
— Отойди от багажа, — говорил американец, стоя на земле. Рядом с ним лежал открытый чемодан с идеально сложенными по пакетикам вещами. — Это — не твоё.
— Чупа-чупа перули! — насмешливо ответил на это футболист.
Сама по себе фраза «соси-соси леденец» была вполне невинна, но характерный жест у паха придавал ей похабный оттенок. Сам колумбиец повеселел. В глазках заблестел огонек. Кажется, сигареты из багажа были не просто сигаретами [1].
— Отавиу, объясни, пожалуйста, чем ты занимаешься? — вежливо, но со стальными интонациями поинтересовался Брайан.
— Ищу что-нибудь полезное, — радостно сообщил колумбиец.
И не понятно: то ли полезное всем, то ли ему лично, но скорее выборочно: что нужное — ему, что ненужное, тем он мог и поделиться.
— А давай искать вместе! — скопировал его придурошные интонации британец и легко запрыгнул в багажное отделение.
Я в очередной раз позавидовала его форме. У меня со спортом всегда были проблемы, хотя на выносливость я никогда не жаловалась.
На челе Отавиу отразились следы мыслительной деятельности. Видимо, такое предложение не совпадало с его планами.
— А ты чего здесь раскомандовался? — недовольно заявил он. — Тебя командиром никто не выбирал.
— Могу сказать одно: тебя командиром не выберут совершенно точно! — парировал британец.
— Зато я здесь всё знаю, — возразил колумбиец.
— Да? — удивился Уэйд. — Тогда скажи, где мы находимся.
— В сельве, — ответил футболист со знанием дела.
— Ого! Ни за что бы не подумал! А где именно в сельве? — продолжал допытываться британец.