— А мы точно не отравимся от этих листьев? — спросил он, брезгливо сбивая прутиком и брендовым охотничьим ножом с куска дичи запекшуюся землю, исполнявшую роль «горшочка».
— Судя по тому, что Тавиньо принялся за третий кусок и еще жив, не должны, — поделилась я наблюдениями.
Колумбиец поперхнулся и закашлялся.
— Вы что, меня в качестве подопытной крысы держите? — возмутился он.
— Разве ты похож на крысу? — «поразилась» я. — Ты целый кабан!
Отавиу завис, видимо, пытаясь понять, есть ли что-то обидное в моих словах. И на всякий случай рассмеялся.
Британец тоже хохотнул, то ли шутке, то ли над колумбийцем. Физически ощущалось, как ему тяжело, бедному, без салфетки и рядов вилок-ложек по обе стороны от тарелки. Не было даже тарелки. Поэтому священнодействовал Уэйд на таком же листе, только свежем. Стряхнув отходы обратно в костер, он нарезал попугая тонкими ломтиками и ел, используя заточенную палочку как вилку, вприкуску с наструганным умеренно спелым манго. Ни дать ни взять — аристократ на званом обеде.
— Мне кажется, несколько жестковато получилось, — прокомментировал он с видом профессионального дегустатора. — И суховато.
— В следующий раз постарайся подстрелить попугая помоложе, — возмутилась я.
Я, между прочим, не шеф-поваром работаю.
— Брайан, мне кажется, ты слишком привередлив к нашей милой хозяйке, — вступился деликатный американец.
— К хозяйке у меня никаких претензий нет, — возразил британец, на этот раз бросив на меня плотоядный взгляд. Видимо, я представлялась Уэйду достаточно мягкой и сочной.
Оставшаяся трапеза прошла спокойно, без международных скандалов.
Потом я всё же попала на похороны, хотя и не на те, ради которых летела. Британец, присвоивший себе функции лидера, обшарил карманы уже начавшего подванивать пилота. Только всё, что он достал, в отличие от меня, сложил в отдельный пакетик.
— Нужно будет передать родным, — прокомментировал Брайан, и я восхитилась его оптимизмом.
Затем труп снова завернули в парусину. Могила вышла неглубокой, но всё же лучше, чем ничего. Эндрю прочел молитву. Я отметила, что возвращались мы по отметинам на деревьях, сделанным британцем с помощью ножа. Всё же предусмотрительный парень. Насыпал крошек, чтобы не заблудиться. Возможно, голова есть не только у меня. С двумя-то головами мы тем более должны выбраться.
К пяти часам стало заметно темнее. Солнце еще не село за горизонт, но в сельве горизонт начинается за ближайшим деревом. Начались приготовления к ночлегу. Американец в очередной раз продемонстрировал полную неприспособленность к автономному выживанию, предложив спать у костра, поскольку тут москитов меньше.
— У вас есть спальник и туристический коврик? — удивилась я.
— Зачем? Здесь же тепло, — ответил наивный он.
— Очень, — согласился британец, снимая палочкой со штанины Отавиу пиявку [1], повертел ее перед носом побледневшего Додсона и бросил в костер.
Американец задумался.
— Но в самолете будет душно, — сообщил он. — К тому же кто-то должен поддерживать огонь.
— Ночью будет ливень, — уведомила я. Слабость наползала на меня, как всегда, когда резко падало давление.
Брайан скептически посмотрел на чистое небо.
— Я бы посоветовала отнести немного сухих дров в самолет. Чтобы было, что разжигать утром. И выставить емкости под воду. Но вы можете мне не верить, — обиделась я.
Я что? Я ничего. Хотят — пусть спят на воздухе и укрывают костер зонтиком. Если есть желание. А я лучше попарюсь под сухой крышей, пока есть возможность. Я намеревалась встать и уйти, но джунгли огласил страшный рев.
[1] Сухопутных пиявок больше в Юго-Восточной Азии. Они шустро передвигаются по земле, как гусеницы-землемеры. Зато в Амазонии пиявки берут размерами. Амазонская клепсина может достигать 45 см в длину. Несколько таких пиявок могут убить корову. Фото прикладывать не буду. У кого с брезгливость нормально, сами погуглите)))
15.Брайан
— Это кто? — тихо спросил Эндрю.
Всё же американец был самым непосредственным из нашей вынужденной компании.
— Тигр, — пояснил Отавиу. — Недавно наше правительство решило провести эксперимент и выпустило в джунгли несколько индийских тигров.
Колумбиец был предельно убедителен, как всегда, когда местные занимались вторым, после футбола, любимым развлечением. Оно называлось «Разведи лоха».