В. П. заснял на видео картины местной художницы Власовой в небольшом магазине-салоне. Есть там полотно — местный мальчуган (Ванюша Власов) — ну вылитый Сережа Есенин в детстве.
А у самого Сергея Александровича, точней у его бюста, что стоит у родительского дома (точная копия Ваганьковского надгробия), какие-то вандалы отбили нос… И если у сфинксов, лежащих на брегах Невы напротив Академии наук, отбиты бороды по вполне известным причинам (рабы в Египте считали, что в бороде у фараона — а прообразом сфинкса являлся именно он — заключена вся его сила, и свергнуть властителя можно, только лишив его этого украшения), то в случае с бюстом Есенина даже и оправдания содеянному не найти…
Этот последний эпизод, возможно, и заставил нас прибегнуть к испытанному дорожному средству для восстановления равновесия души — купить бутылку коньяка, о которой В. П. и А. К. не преминули сложить несколько строк, не оставшихся в памяти (в отличие от содержимого бутылки). Да и неловко как-то было их записывать после встречи с Есениным…
10.25. Едем по дороге из Константинова. В. П. рассказывает, как ездил лет десять-двенадцать назад во времена «сухого закона» на теплоходе «Юрий Андропов» на Валаам. Спутником его был знакомый журналист, также озабоченный проблемой «где достать».
Повествование похоже на лаконичный детектив.
«Приехали в Кижи. Шли по болоту. Нашли (по предварительной наводке) местного жителя, научного сотрудника музея, который посоветовал идти в ресторан «Кижи» и от его (этого жителя) имени «попросить официанта Гошу».
Официант Гоша взял деньги и сказал:
— Идите в туалет, там через десять минут в мусорном ведре будут три бутылки коньяка.
Зашли. Порылись в мусорке. Взяли коньяк. Спрятали его на груди. Назад к теплоходу возвращались по узким мосткам через болотце. А навстречу — милиционер, старшина. Огромными сапогами по доскам: хрум-хрум. Окинул понимающим взглядом с головы до ног. Хмыкнул и дальше потопал… Я помню, что душа у меня при этом утекла в полуботинки: ведь мы были нарушителями, и он мог нас остановить, обыскать, еще что-то сделать — например (самое страшное!), отобрать коньяк… А что мы ему тогда могли противопоставить? Такое вот было «интересное» время…»
А. К. добавил, что тоже его (это время) хорошо помнит. Например, чтобы купить водку, слушатели военной академии специально отряжали (прикрывая от начальства во время занятий) специальный наряд. Многочасовая давка за спиртным, талоны и т. д. Может, когда-то об этом будут читать наши потомки с таким же недоумением, как мы сейчас — об очередях за хлебом во времена Никиты Сергеевича…
11.22. Остановились у какой-то окской затоки помыть «Лайбу». Недалеко город Рыбное — это километрах в восемнадцати от Константинова. Искупали заодно и Настю Пензючку. Нельзя же, чтобы она продолжала общаться с Митькой в затрапезном виде…
Выезжаем в сторону Москвы, точнее, в Переделкино.
11.37. Въехали в Московскую область. На спидометре — 2248 километров. Дорога — великолепная: идеальное покрытие, после коньяка слегка укачивает. Приятно так… Чтобы не заснуть, блещем друг перед другом своим знанием истории. На сей раз — по поводу дорожного строительства.
Первая мощеная дорога была проложена при цезаре Аппии Клавдии в 321 году до нашей эры между Римом и Капуей. Носит она название Аппиевой и сохранилась до наших дней. Асфальт, к сожалению, не столь долговечен. Словно в подтверждение этого суждения местная сказочно-хорошая дорога закончилась, вызвав тираду А. К.: «Сказки кончаются быстро!»
11.45. Проезжаем через деревню Врачево. Аналогия напрашивается сама собой: или все врачи пошли отсюда, или здесь проживают их жертвы…
Улицы деревушки на удивление пусты. В. П. цитирует слышанную от своей мамы (и, кстати, уже использованную в одной его книге) вятскую частушку:
А. К. и С. А. беседуют про военврача из Перми. Фамилии его не смогли вспомнить, но вот два диагноза, которые он поочередно ставил всем пациентам, забыть просто невозможно. Сей эскулап говорил в одном случае: «Тут медицина бессильна…», в другом: «Еще ерунда, само пройдет!»
11.57. Деревня Аксёново. С. А. (который, как вы помните, — Аксёненко) многозначительно улыбается. Продают редиску. Наверно, вкусную, но очень дорогую. Учитывая двуличность сего овоща, решили редиску не покупать. Уж если ты красен снаружи, то и внутри не стоит менять цвет! Отъехали немного и вернулись — купили-таки меньшевистский продукт. Девять штук по 5 рублей каждая! Дорог сегодня конформизм, однако…