В его повести «Трое в лодке» каждый отдельный эпизод подчинен комическому замыслу целого: увеселительная прогулка и отдых на природе превращаются для трех горожан, привыкших к домашней обстановке, в изнурительный труд и непрерывную войну с вещами.
Коварный чайник не хочет кипеть, барометр бесстыдно лжет, лукавая бечева так и норовит запутаться под ногами, упрямый руль не желает слушаться. Вещи становятся злыми демонами, и неумелые путешественники должны прибегать к особым ухищрениям, чтобы укротить их непокорный нрав.
Вот в какую сложную процедуру превращается согревание воды.
«Мы поставили чайник на спиртовку в носовой части лодки и удалились на корму, делая вид, что не обращаем на него внимания и озабочены совершенно другими делами.
Это единственный способ заставить чайник закипеть. Если только он заметит, что вы нетерпеливо ждете, чтобы он закипел,он даже и зашуметь не подумает».
Фокстерьер Монморанси изображен как разумное, мыслящее и даже говорящее существо. Это равноправный участник «экспедиции», имеющий свою точку зрения на вещи. На первых порах читатель даже не подозревает, что Монморанси — фокстерьер, но тем сильнее комический эффект, когда обнаруживается его истинная собачья сущность. Но и после этого автор продолжает говорить о нем, как о человеке с причудами.
«Монморанси вел себя как форменный осел». «Я обожаю кошек, Монморанси терпеть их не может». Увидев кошку, он «издавал радостный вопль... какой издал, вероятно, Кромвель, когда шотландцы начали спускаться с холма».
С первых же страниц повести начинаются всевозможные недоразумения и комические происшествия, превращающие всю книгу в непрерывный веселый фарс. При этом отступления от сюжетной линии следуют друг за другом такой пестрой вереницей, что неутомимый рассказчик, рассыпающий как из рога изобилия разные анекдотические истории, вдруг спохватывается и начинает извиняться: «Прошу прощения, я отвлекся». «Простите! Я возвращаюсь к рассказу о нашем теперешнем путешествии».
Но чаще всего рассказчику не приходится извиняться. Его лирические размышления о красотах природы или героических страницах английской истории, воспоминания о необыкновенных случаях из жизни родных и знакомых неожиданно обрываются вторжением житейской прозы — очередным комическим происшествием.
Ко всем забавным несуразицам примешивается еще юмор самого изложения: мельчайшие повседневные случаи рассказчик выдает за события первостепенной важности, сталкивает в лоб совершенно несовместимые понятия и явления, находит самое неподходящее время и поводы для философских рассуждений и т. д.
Все это, вместе взятое, и создает необходимое автору юмористическое настроение, ту неповторимую атмосферу комизма и добродушного непринужденного смеха, которая сопровождает вас от первой и до последней главы.
Если бы Джером не написал ничего другого, кроме веселой повести «Трое в лодке (не считая собаки)», то одной этой книги было бы достаточно, чтобы его имя сохранилось в памяти читателей.
В. Брандис.
Предисловие
Главное достоинство нашей книги – это не ее литературный стиль и даже не разнообразие содержащегося в ней обширного справочного материала, а ее правдивость. Страницы этой книги представляют собою беспристрастный отчет о действительно происходивших событиях. Работа автора свелась лишь к тому, чтобы несколько оживить повествование, но и за это он не требует себе особого вознаграждения. Джордж, Гаррис и Монморанси – отнюдь не поэтический идеал, но существа из плоти и крови, в особенности Джордж, который весит около 170 фунтов. Быть может, другие труды превосходят наш труд глубиною мысли и проникновением в природу человека; быть может, другие книги могут соперничать с нашей книгой оригинальностью и объемом. Но что касается безнадежной, закоренелой правдивости, – ни одно вышедшее в свет до сего дня печатное произведение не может сравниться с этой повестью. Мы не сомневаемся, что упомянутое качество более чем какое-либо другое привлечет к нашему труду внимание серьезного читателя и повысит в его глазах ценность нашего поучительного рассказа.
Лондон. Август 1889 года
Глава I