Вувос помотал головой и уставился на Жеку:
— Не-е, ты не в моем вкусе.
Алкогольный юмор Вовы оказался как раз на Жекином уровне, и тот с удовольствием поклекотал. Затем сел на корточки у стены, закурил и произнес:
— Понял! Денег у вас нет. Работу здесь ищете? Хорошо, мне нужен вышибала — ты наглый, ты подойдешь. А ты, мент, будешь отмывать полы. Пять шекелей в час, плюс один за звание. Итого шесть. Бесэдэр?
— Нет, — сказал я смиренно. — Мне женщина нужна. Кира Бойко. Вот деньги, видишь?
Жека доверчиво протянул руку:
— Давай. Второй этаж налево, третья дверь.
Я спрятал кровные шекели в карман и потянул Вову к двери, но тот упирался.
— Ну и не надо, — лениво сказал Жека. — Все равно ее сейчас на месте нет.
— Как это нет?! — я почувствовал себя, как в ГУМе, когда перед носом кончился товар. — А где она?!
— Пошли отсюда, — сказал Вова, но теперь уперся я.
Жека долго смотрел на меня, похихикивая, наконец снизошел:
— Она в командировке. А у тебя хороший вкус. Только теперь она не Кира. А Линда. Артистический псевдоним, понял? А откуда у тебя лишние деньги? Ты же ничего не умеешь делать такого, за что в этой стране лишние деньги дают. Старух трахаешь, что ли?
И тут за меня неожиданно оскорбился Вувос:
— Как разговариваешь с израильским полицейским, скотина?!
«Сам ты скотина, — грустно подумал я. — Испортил мне всю игру. Фиг он теперь расколется.»
Жека присвистнул и даже приподнялся, но потом отмахнулся:
— Не мети пургу. Нехорошо, парень, ватика[37] обманывать. Наших ментов в их ментуру не берут. Вернее, теперь уже их ментов — в нашу.
— Ладно, — оборвал я, — куда вы Линду командировали?
Жека пожал плечами:
— Да далеко.
— Это что ж такое! — сокрушался Вова, тяжело глядя на Жеку. — Везде собачье дерьмо.
— В Эйлат или на север? — настаивал я. — Куда далеко?
Мимо нас прошли веселые, беззаботные, англоязычные. Мы втроем проводили их завистливыми взглядами.
— Отвали! — ответил Жека. — Если ты мент, то предъяви ксиву, и поговорим официально, на государственном языке — хоть на иврите, хоть на арабском. И это было бы даже неплохо — нам свои люди в миштаре во как нужны! Местные слишком дорого обходятся. А тебя по дешевке купить можно…
Я вытащил удостоверение и ткнул ему в вытянувшуюся морду.
— Бога нет! — сказал Жека. — Какая у вас, ментов, транснациональная мафия!.. Что ты хочешь?
— Киру Бойко.
Жека облизнул тонкие капризные губы:
— Нет ее в Израиле сейчас, товарищ.
— Где она?
— Далеко она.
— Точнее?
— Очень далеко.
Вувос затейливо выматерился. Я подошел к Жеке, присел рядом и внятно сказал:
— Страна, город, адрес.
— Ты просишь невозможное! — взвыл Жека. — И все равно зря! Никакой тебе адрес не поможет, потому что там и с адресом не достать! Ты пойми, она так далеко, что дальше не бывает.
Вовина матерная конструкция материализовалась и обрушилась через мое плечо на Жекину челюсть.
— Прекрати! — заорал я.
— Козел! — проорал мне в ответ Вова.
Жека покорно сполз на асфальт и, кажется, собирался отключиться. Я поднял его «за грудки» и встряхнул:
— Где?! Где далеко? В Америке?
— Дальше! — ненавидяще прохрипел он.
— В Австралии?
— Еще дальше! — Жека отвечал, как посылал туда меня.
— Оба козлы! — сумрачно сообщил Вувос и ушел.
— Сейчас тебе будет еще хуже, чем у тебя с географией, — честно сказал я Жеке. — Дальше Австралии уже не бывает. Там уже вечные льды и пингвины.
Жека неожиданно хихикнул:
— Дурак ты! Оле! Разве на Ближнем Востоке расстояние в километрах меряют? Если в километрах, то Америка дальше, чем Совок. А достанешь ты ее в Совке?
— Она не в Совке, — сказал я.
— Не в Совке, — согласился Жека. — Еще дальше.
Мое лицо стало достаточно красноречивым.
— Ну ты меня запарил! В Саудовской Аравии она! — вздохнул Жека. — Но я тебе этого не говорил, учти! Мы ее в аренду сдали. Принцу одному в гарем… Не смотри на меня так! — заорал он. — Я не вру! Ты же ни хрена тут не знаешь, это обычные дела! У них нефтедоллары, у нас — белые женщины… Не смотри так, говорю! Она сама захотела, никто ее не заставлял!
Я молчал.
— Отпусти!!! Она скоро вернется!.. Она не могла тебе ничего сказать! Дала подписку о неразглашении!
«Спокойно, — сказал я себе, — это слишком безумно, чтобы быть полной ложью… Я же ничего тут не знаю…»
Я отпустил Жеку и, улыбаясь, спросил:
— Как она туда попала, сынок?
— Как все, — улыбнулся он мне в ответ. — Через Иорданию. Знаток географии, а спрашиваешь.
Я попытался представить красивую женщину, походкой манекенщицы топающую по барханам. Нет, моего алкогольного опьянения для такого миража не хватало. Требовалось наркотическое.
— Через границу ты ее провожал? — понимающе спросил я.
— Что я, дурак? — обиделся Жека. — У меня свой бизнес, мне чужого не надо. Там своя эстафета… Что ты так на меня смотришь? Ведь даже террористы оттуда проходят. А отсюда — туда, вообще делать нечего! С полным комфортом, на верблюде. В парандже… Да не улыбайся ты так паскудно, вернется она скоро… А зачем она тебе, любовь, что ли? Или для карьеры?
— Прекрати балаган! — устало сказал я. — Если бы границы охранялись так, как ты поешь, мы бы в день по дюжине терактов имели.
— Прекращаю, — согласился Жека. — За подробностями обращайся в Мосад. Сам понимаешь, без покровительства спецслужб такие дела не делаются, все как в Совке. Стране нужны осведомители в гаремах арабских принцев — война на носу! А я правда больше ничего не знаю.
Любой бред должен быть доведен до логического конца, поэтому я спрсил:
— Ты говоришь, что она скоро вернется… Когда именно.
— На днях, — пожал плечами Жека.
— Адрес!
— Да нету у нее постоянного адреса. Ты оставь свой телефон, я тебе сообщу. И ей передам… что ей передать?
— Твой адрес.
Жека поскучнел.
— У меня тоже нет постоянного адреса. Не лезь в мои дела, тебе же лучше будет.
— Гражданин, — пророкотал я, — предъявите документики.
Жека тоскливо посмотрел на небо и сообщил в сторону:
— При себе теудат зеут не ношу-с! Дозвольте, гражданин начальник, за ним домой съездить.
— А катись! — в сердцах сказал я.
Подозрительно озираясь, зашагал Жека к еще не старому «Вольво», чтобы выполнить мое пожелание. А я завернул за угол, открыл дверцу новенькой «Субару», плюхнулся рядом, отодрал у водителя усы и распорядился:
— Кадима,[38] Мики! Вон за тем «Вольво». Хорошая машина у твоей хаверы!
Усы я переклеил себе.
«Я ПОВЕРНУЛ ГЛАЗА ЗРАЧКАМИ В ДУШУ…»
Чем больше я мерз под Жекиными окнами, тем более идиотскими казались мне все его восточные сказки. Ясно было, что «щелкнувшись», он может заплетать сюжет не хуже Шахерезады, и к одной такой ночи вполне могла добавиться еще тысяча.
Но единственный шанс найти убийцу не в собственной семье был в исколотых руках этого подонка, достаточно опытного, чтобы отсиживаться сейчас не в собственной берлоге. А терять его я не мог себе позволить. Кроме того, как ни крути, наркотики проходят через ливанскую границу куда успешнее террористов. А ее стерегут уж куда лучше иорданской. Пожалуй, верблюда с Кирой Бойко легче пропихнуть через иорданскую границу, чем ампулу через ливанскую…
…Сильно после полуночи началась цепная реакция зажигания окон. Из них, усиливаясь с каждым новым окном, неслись тревожные телевизионные голоса. И когда они, накопившись, переступили порог моего восприятия, я понял: в Ираке началось.