Денис Александрович подбежал к палатке и схватил одну из верёвок.
– Перерезана!
– Ты увэрэн?
– Смотри! – Румянцев провёл пальцем по рассечённым наискось волокнам.
Люсьен был вне себя от восторга.
– Пап, это Чёрный Альпинист, да?
– Кто бы он ни был, одного пендаля ему мало… Как минимум по сусалам надавать.
– Как он умудрылся это продэлать? – недоумевал Руслан. – Мы всё врэмя сыдэли здэсь…
– Нет. Мы все побежали за выступ – помнишь?
– Точно, – поддакнул Люсьен. – Мы тоже побежали.
– … и возле костра не осталось никого. Перерезать верёвки – секундное дело.
– Ты забываэшь, что мы былы одны.
– Кто-то прятался в полутьме. Увидел, что площадка пуста, выскочил, перерезал верёвки и – адью.
– Брэд!
– Если у тебя есть другое объяснение, поделись.
Другого объяснения у Руслана не было. Чертыхаясь, он подошёл к дряблому полотнищу, стал расправлять его, распутывать хвосты верёвок.
– Дэныс, помоги!
Помогать пришлось всем. Вшестером они кое-как придали палатке прежний вид, Руслан связал верёвки двойным морским и натянул их так туго, что при прикосновении они звенели, словно гитарные струны. Палатка была просторная, места внутри хватало всем. Несмотря на скептическое отношение к легендам о Чёрном Альпинисте, и Руслан и Денис Александрович устроились головами к клапану, прикрывавшему вход. Рада, Люсьен и Вилли последовали их примеру. Ульяна замешкалась – сперва тайком ото всех покормила мобильного котёнка, потом долго забиралась в неудобный спальный мешок – и обнаружила, что «правильно» ей уже не устроиться.
– Ложись поперёк, – дремотно посоветовал Люсьен.
Клапан оказался у Ульяны справа. Она застегнула его наглухо и, отгородив тем самым внутреннее пространство от внешнего мира, заснула почти безмятежным сном.
Спустя две-три минуты палатку заполнил разноголосый храп. Не спалось только Вилли. Он ворочался с боку на бок, прокручивал в голове события минувшего дня и испытывал явное неудовольствие. В конце концов через час, а может, через два ему удалось погрузиться в зыбкое забытьё, но вскорости какой-то шорох, послышавшийся совсем близко, вырвал его оттуда. Вилли открыл глаза, высвободил из спальника руку и нацепил очки. В палатке царила мгла, но Вилли сразу обратил внимание на холод, лизавший ему щёки. Постепенно глаза привыкли к темноте, и он увидел, что клапан, игравший роль двери, отстёгнут, а Ульяна… Где Ульяна?
По ушам резанул пронзительный крик. Вилли как будто подбросило. Он хотел вскочить, но запутался в спальном мешке и навалился на Люсьена. Тот издал полузадушенное сипение.
– А! Что? Кто кричал? – это пробудились Рада, Руслан и Денис Александрович.
– Ульяна! Ульяна! – Вилли задрыгал ногами, силясь освободиться от треклятого мешка. Под ним барахтался офонаревший Люсьен.
Слипшись в кучу-малу, все пятеро выкатились из палатки. Их обдало ночной прохладой. Костёр уже погас, лишь крохотные огоньки дотлевали в остывающей золе, но света звёзд и серпастого месяца хватило, чтобы различить Ульяну лежавшую в своём спальнике на краю площадки.
Первой к ней подоспела Рада. Схватила за плечи, выдернула из мешка.
– Цела? Всё в порядке?
– В-всё, – проблеяла Ульяна, дико озираясь. – Г-где он?
– Кто?
– Чёрный…
– Что? Ты видела его?
– Это он выволок меня из палатки.
– Как? – ахнул Люсьен.
– За ноги! Я спросонья не врубилась, потом открываю глаза и вижу: чёрный, худой, высоченный…
– В маске? – живо осведомилась Рада.
– В маске. До самых глаз… Я завопила, он бросил меня, заглянул в лицо и сразу смылся.
– Куда?
– Не помню… По-моему за выступ, туда, где родник.
В руке у Руслана появился электрический фонарик.
– Сыйчас поглядым, что это за звэрь.
В сопровождении Румянцева он пошёл в указанном направлении. С ними увязался и жаждавший подвигов Люсьен. Рада и Вилли вместе с Ульяной, которая никак не могла избавиться от озноба, вернулись в палатку. Рада взяла термос, открутила пластиковую крышку.
– Тут немного тёплого чая осталось, выпей. Ты молодец.
Ульяна оценила и похвалу, и многозначительный взгляд Рады. Приняла из её рук крышку-стаканчик, наполненную тёмным пахучим чаем, и стала потихоньку прихлёбывать. Вилли меж тем изучал палаточный клапан.
– Не въезжаю… Как этот чёрный смог тебя вытащить? – задал он вопрос, похожий на риторический. – Застёжка-то изнутри.
– Ты кого спрашиваешь? – Ульяна поперхнулась чаем, закашлялась. – Говорю же… кха!.. спала я. Когда проснулась, он меня уже метра на три от палатки оттащил.