Марк
До Мурманска оставалось 60 километров. Синее небо, солнце и заснеженные деревья создавали хорошее настроение. Такой приятный, отрезвляющий морозец. Еще с Карелии Гарик начал курить обычные сиги.
– Гарик, а как же здоровый образ жизни? – спросила Алена.
– Ничего. В Москву приедем, и я опять войду в ритм.
Воображение уже рисовало очертания Мурманска. Он был очень близко, как школьный звонок на перемену. И тут опять этот хлопок, свист, дребезжание. До Мурманска оставалось 30 километров, когда у нас разорвало и докатку. В сервисе Саня перебросил докатку на заднее колесо, но с правой стороны. Покрышка, купленная еще в Твери, не хотела вставать на ее место. А на левую, где она была раньше, установить без второго домкрата мы никак не могли.
Не знаю, есть ли судьба, но в этот момент мы в нее поверили. Из Мурманска в Оленегорск ехали Эдик и Марина.
– Ну что опять у вас произошло? – спросил Эдик.
– Да вот теперь и докатку разорвало, – ответил Сэм.
– Вы так неделю до Норвегии будете добираться.
– Мы и так уже на несколько дней отстаем от графика.
Эдик предложил свою помощь, но было неудобно пользоваться его добротой. Сэм решил вызвать такси. Алена осталась с ним в машине, а я и Гарик поехали в Мурманск за покрышкой. У въезда в город мы встретились с продавцом. Нашли ближайший сервис, чтобы снять резину с диска и поставить новую. Колесо мы взяли с собой. В этот момент позвонил Сэм и попросил убрать с покрышки шипы. В Европе запрещена шипованная резина, потому что там очень переживают за качество своего асфальта.
Водителя такси звали Марк. Впервые я увидел, что в машине есть беспроводный интернет – вот эти дуги вай-фая налепили на двери. Только водитель не смог объяснить нам правила его раздачи. Что-то грустное было в его глазах. На обратном пути Гарик с ним разговорился. Оказалось, что Марк работает механиком на торговых кораблях, уходит в море и не бывает дома по несколько месяцев. В Мурманске, пока ждет очередную командировку, подрабатывает таксистом.
– А пробки в Мурманске есть? – спросил Гарик.
– Есть, но, конечно, не такие как в Москве. Самое большое я стоял семь минут, но это даже пробкой не назовешь.
– Мы вот хотели увидеть северное сияние. Но говорят, что у вас оно появляется только в январе.
– Да нет, его и сейчас можно увидеть.
– А девчонки у вас красивые в городе? – не успокаивался Гарик.
– Очень красивые. Но красота же не главное. Надо, чтобы не гулящая была, уважала и ждала тебя. Правда сейчас это большая редкость.
У Марка случилась личная трагедия. А может нам просто это показалось. Тем не менее, захотелось побыстрее разрядить обстановку. Что я мог сказать? В такие моменты мне в голову лезет либо мерзость, либо пошлятина. Но тут я вспомнил своего соседа Алексеича. Это бывший военный, который 30 лет был на побегушках у своей жены. А после ее смерти вечный молчун вдруг преобразился в харизматичного красавца. В его квартире постоянно играла музыка, было море алкоголя, а в гости приходили женщины разных мастей. Казалось, что 30 лет Алексеич находился в рабстве.
Марк выручил нас со вторым домкратом. Мы отблагодарили его и подарили тверскую покрышку. И на всякий случай обменялись номерами телефонов.
Мурманск
У девушки с ресепшена на бейджике было написано по-английски «Трейни». Я сказал, что у нее красивое имя. Она и Сэм засмеялись.
Мы заселились в гостиницу «Азимут» на проспекте Ленина, 82. У Трейни которая оказалась Дашей, на ухе к небольшой круглой сережке был прикреплен крестик с Иисусом. С таким креативом раньше я не встречался.
– А у вас конфликта с верующими не возникало по этому поводу?
– Нет, все нормально. А что в этом такого?
– Обычно крестик люди носят на груди. Ко всем отклонениям от нормы верующие же относятся очень яростно.
– Да, в Москве вас эрпэцэшники бы за это загнобили, – сказал Сэм.
– А что такое норма и кто ее определяет? – улыбнувшись, спросила Даша.
В Москве может быть что угодно, а в Мурманске своя, самобытная жизнь. Это Кольский полуостров. Это Заполярье. Это суровый север с настоящей русской зимой. Но люди здесь отзывчивые, сплоченные и добрые. И у них найдется время помочь тебе в трудную минуту.
Гостиница «Азимут» самая дорогая в городе. Это чувствуется по сервису. Но самое крутое здесь – кровати, напоминающие супермягкие бабушкины перины в деревне. Прилег и не заметил, как провалился в сон.
Наши окна выходили на Пять Углов – главную площадь города. Окна Сэма и Алены – на Кольский залив и морской торговый порт. Виднелись баржи, подъемные краны и балки. Мы решили немного прогуляться по городу, продышаться, после чего зашли в «Кружку» на улице Профсоюзов. В каждом городе, в каждом кафе есть свои «фишки». «Кружка» однозначно запомнится всем обозначением на туалетных комнатах. Дверь мужского туалета украшает огромный болт, а женский – равноценного размера гайка. Не это ли подлинное искусство символизма?