— Я постараюсь сделать все как можно скорее, милая, — обратился к ней врач. — Ни о чем не беспокойся.
— Я не беспокоюсь, папочка.
— Давайте, док, — поторопил Эрл.
Тот в первый раз взглянул на него чисто профессионально. В лице его не было никакой жалости и весьма мало интереса. При виде бутылки виски он спросил:
— Много успели выпить?
— Три — четыре глотка. А почему вы спрашиваете? Разве это плохо?
— Скорее всего, не повредит. — Доктор наклонился и несколько секунд всматривался в глаза Эрла. Потом, не поворачиваясь, бросил: — Нужен кипяток и стол или пара стульев.
— Я все принесу, — сказал Ингрэм.
Врач достал из чемоданчика ножницы и расстегнул рубашку Эрла, чтобы разрезать и снять окровавленную одежду. Ингрэм невольно вздрогнул, увидев рану; она была похожа на пурпурный глаз, зажатый буграми вспухших обесцвеченных мышц.
— Сначала я намерен сделать местное обезболивание, — сказал доктор, поставив свой чемоданчик на стул, придвинутый Ингрэмом к дивану. — Затем дам вам что–нибудь успокаивающее. После этого я очищу поверхность вокруг раны и посмотрим, с чем нам придется иметь дело.
— И как это выглядит? Плохо?
— Не знаю. Я смогу что–то сказать после того, как проверю у вас кровяное давление. Вы харкали кровью?
— Нет.
— Может быть, вам повезло. Пуля попала в грудную мышцу, но, видимо, миновала легкое. — Говоря все это, он наполнил шприц для подкожных инъекций и, нахмурившись, проверил уровень жидкости. — Хорошо, дайте мне руку.
— Долго все это продлится?
— От получаса до часа, в зависимости от того, что я обнаружу. — Врач немного замялся и взглянул на Ингрэма. — Я сделаю все, что от меня зависит, но ничего не могу обещать в таких условиях. Нужна стерильная операционная и стерильные инструменты. Существует опасность занести инфекции в рану, не считая шока от разрывающего действия пули и повреждений, причиненных мышцам и кости, капиллярам и артериям. Я буду стараться изо всех сил — это все, что я могу обещать.
Эрл сунул в рот сигарету и, кривясь, покосился на доктора.
— Вы хороший хирург?
— Я считаю, неплохой.
— Ну, тогда не беспокойтесь. Я — парень крепкий. Однажды я брал город в Германии с пулей в ноге. Немцы уже готовили мне кофе, когда показалась остальная часть взвода. Так что можете резать.
Доктор ослабил резиновый жгут на руке Эрла.
— У вас приличное кровяное давление, — хмыкнул он. — Просто фантастика.
Эрл усмехнулся.
— Я же вам говорил, доктор.
Врач работал быстро и четко. Он ввел иглу для для внутривенного вливания, очистил поверхность раны и засыпал её порошком сульфидина.
— Пуля отклонилась вниз и вперед, — бормотал он. — Видимо, задела ребро, но не расщепила его. Повернитесь немного влево. Вот так. — с профессиональным интересом врач прощупал бок Эрла кончиками пальцев. — Вот она, — наконец сказал он. — Мне будет легче её вырезать, чем прослеживать весь её путь.
— А как насчет того, чтобы я немного выпил?
— Ну… — Доктор пожал плечами и кивнул Ингрэму. — Дайте ему виски и добавьте туда немного воды. Если он сможет проглотить, то хорошо.
Ингрэм переступил с ноги на ногу, когда врач извлек скальпель из кастрюльки с кипятком, которую Ингрэм принес из кухни. Лицо Эрла было мокрым от пота, мышцы на шее страшно напряглись, но он не издал ни звука, а лишь цедил виски и без всякого выражения следил за напряженным лицом врача.
Удалив пулю, тот занялся раной на груди, обработал её порошками и мазями, затем закрепил повязку широкими лентами пластыря.
— Как себя чувствуете? — спросил он Эрла.
— Немного устал.
— Никакой боли?
— Нет, я чувствую себя превосходно.
— Доктор, когда он сможет двигаться? — спросил Ингрэм.
— Из больницы его бы не выпустили с неделю. Ему нужен покой.
— Чепуха, — фыркнул Эрл. — В армии я был дважды ранен и это не слишком меня задерживало.
— Тогда вы были гораздо моложе.
— Что вы имеете в виду под словом моложе? Мне и сейчас всего тридцать пять.
— Это гораздо больше двадцати.
— Да ерунда, — возразил Эрл. — Посмотрите на Теда Вильямса! Если вам понадобится кого–нибудь вздуть, к кому вы обратитесь? К Вильямсу или к какому–нибудь двадцатилетнему парнишке?
— Думаю, что к Вильямсу, — доктор пожал плечами. — Но не тогда, когда у него в плече будет сидеть пуля.
Он ещё три — четыре минуты продолжал торопливо работать, зашивая и перевязывая рану на боку Эрла, наконец вытер тыльной стороной ладони лоб и сказал:
— Ну, все готово. Я зарядил вас пенициллином, растворенным в пчелином воске. Это позволит вам выдержать двадцать четыре часа. Потом он понадобится еще. И нужно будет сменить повязки. Я сделал все, что смог.
— Вы — хороший доктор, — сказал Эрл. — Чертовски хороший доктор.
— А вы — крепкий парень, — ответил доктор, укладывая чемоданчик. — Я говорю совершенно искренне. — Он выпрямился и взглянул в сторону дочери. Все в порядке, милая. Сейчас поедем.
— Я должен завязать вам глаза, док, — сказал Ингрэм. — Тогда мы можем ехать.
— Задержитесь на секунду, — мягко вмешался Эрл. — Они никуда не поедут, Самбо.
— Ты что? — опешил Ингрэм, — Я обещал их отвезти домой.
— Как только он окажется у телефона, тут же начнет звонить в полицию. Об этом ты подумал?
— И что он сможет им сказать? Только что его отвезли куда–то в сельскую местность. Они с девушкой всю дорогу ехали с завязанными глазами. И точно так же поедут обратно.
— Нет, — Эрл медленно покачал головой. — Они останутся здесь, пока мы не уедем. Решение окончательное. — Он чувствовал себя очень уверенно и был готов на все. " — Как в армии, — подумал он, где все идет гладко, когда один принимает решения, а все остальные щелкают каблуками и выполняют.»
Доктор посмотрел на Эрла без всякой опаски или злости, только какой–то упрямый желвак заиграл на челюсти.
— А теперь послушайте меня, — медленно произнес он. — Мы едем домой. Я залатал вас так, как смог. А теперь я намерен отправиться домой и забрать с собой дочь. Вбейте это себе в башку.
Эрл снова покачал головой.
— Вы останетесь, доктор. До тех пор, пока мы не уедем.
— Они к нам очень хорошо отнеслись, — горячо вмешался Ингрэм. — Ты же знаешь, что он спас тебе жизнь. Мы заключили сделку, и он свою работу выполнил. Теперь я должен выполнить уговор.
Эрл рассмеялся. Он великолепно себя чувствовал, а в легкой голове бродил хмель. Пистолет был у него под рукой; именно это позволяло ему смеяться. Ингрэм оставил оружие в плаще, который бросил ему на колени.
— Ты не высовывайся, Самбо, — бросил он, — я же сказал, что сам буду командовать парадом. — Эрл сел на диване и вытащил пистолет из кармана плаща. — Небрежно обращаешься с оружием, Самбо. В армии ты бы за это угодил под трибунал.
— Какого черта, что с тобой произошло? — сердито спросил Ингрэм. Перестань болтать про армии. Ты не в своей поганой казарме.
Девушка неуверенно встала, на губах её застыл крик ужаса.
— Папа? Папа, где ты?
Врач крепко обнял дочь за плечи.
— Мы поедем домой, милая, — сказал он. — Я тебе обещаю.
— Сейчас вы не сможете этого сделать, док, — Эрл, лениво покачивал пистолет в руке. Он чувствовал себя гигантом; сочетание таблеток и алкоголя привело к тому, что самоуверенность все шире растекалась по его артериям. Я вынужден задержать вас здесь. Вы же разумный человек и все понимаете.
— Теперь послушайте, — напряженным голосом сказал доктор. — Если мы быстро не вернемся домой, моя жена позвонит в полицию штата. Вы этого хотите?
— Ну, мы не можем помешать ей, — задумчиво протянул Эрл и кивнул врачу. — Вы все продумываете наперед, не так ли?
— Я просто стараюсь рассуждать разумно. Вы ничего не выиграете, если будете удерживать нас здесь.
— Да, это верно, — согласился Эрл. — Задерживать обоих не имеет смысла. Поэтому мы оставим девушку. Пожалуй, так будет лучше, верно, Самбо?
— Ты порешь чушь.
— А что я скажу жене? — устало спросил врач. — Об этом вы подумали?
— Можете сказать, что она осталась на ночь у кого–нибудь из друзей.