Троещинский пикничок, фантасмагория
1.
Пивные крышечки… Открываешь, а под ними целые миры бестолковых символов – букв, слоганов, призывов. Артефакт удачи на сдачу. Три производителя пива: все три бутылки разные – "Сармат", "Оболонь", "Рогань" – под крышечками А-20-Россия: поездка на масленицу.
А ДАЛ БЫ КТО ДВАДЦАТЬ ГРИВЕН НА БЛИНЫ С ЧЕРНОЙ ИКРОЙ!
Я честный ориянский литератор. Платить в "Челентано" 20 гривен за один блин с икрой – недопустимая роскошь. К тому же "стеклотарки" за месяц со-брано ровно на полблина. А вот килограмм муки на старте лета стоил 1 грн. 60 коп, теперь, в разгаре – 2.50. Десяток яиц 2 грн. 60 коп. Килограмм сахара 3 грв., теперь, по милости государственных диверсантов – 3.50, пол-литра кефира 1грн. 40 коп., полкило йодированной соли 1 грн. 10 коп. Полчайной ложечки питьевой соды с уксусом – и я вас буду угощать блинами целую не-делю. Только без черной икры. Но зато со вкусом – с пылу-жару.
Парадоксально. Началось все с пивных крышечек, прикрывавших собой полтора литра пива, и никто не видел за этим блинов. За отдельными деревьями не увидать леса…
А мысли в лесах будущей книги. Леса эти еще более ажурны, чем надежды на порцию блинов с черной икрой. Но, в конце концов, и блины, и книгу "проглотят" те, кому они изначально предназначались. Так вот мне, литера-тору, изначально не предназначались блины с черной икрой. Так зачем я пью это дурацкое пиво с пустой надеждой выиграть на довесок поездку в Россию – на масленицу?
Этого мне еще не хватало: в России вечно пьяно, холодно и приводной в интимные органы известным демократизатором режим для но-вых иностранцев. Хрена, в Россию я не поеду! Рожей не вышел. В бэу совке полукровки – это как мулаты в Америке. Метисы с мулатами заселили обе Америки, полукровок выселили из СССР на окраины бэу необъятной Отчиз-ны. Очередной режим ЗОНЫ ОСЕДЛОСТИ? Похоже, что да…
2.
Шизы в черных цветах влекут санитаров в белом. Люди в черном – отдыхают, а санитары пива не пьют. По вечерам они крушат ребра сумасшедшим и попеременно пьют шину, тот же не разведенный спирт.
Симбионты, сплош-ные симбионты: санитары, сумасшедшие, спирт. Чаще медицинский, реже – королевский, который выдают американским коронерам обтирать тамошних "жмуриков". У меня таким же жена пытается обтирать прожженный на зер-кальной металлической глади дешевый псевдогерманский утюг. Братья ки-тайцы стараются…
А коронеры не возражают, хотя спирта принципиально не пьют. Поскольку коронеры – не славяне. Вот почему излишки королевского спирта отсылают вагонами в Орияну на допитие здешним литераторам…
Пиво с королевским спиртом жутко урчит и вызывает внутренний метео-ризм. Полный идиотизм, но на таблетки активированного угля денег уже не хватает. Вместо десяти таблеток такого угля литераторы предпочитают сто граммов хамсы. Те же 43 копейки, но уже без черных цветов…
А заедать можно отвалами обычного уголька, рассыпанного вдоль бесконечных шпал Юго-Западной железки, бывшего Юго-Западного края, вечной зоны интер-нирования и оседлости изворотливого еврейского интеллекта. Вот это моё! И вообще, это моя ЗОНА, мой ГУЛАГ, моё гетто, моя, черт возьми, Орияна – гетто, зона, ОриянЛАГ… Таким его сделали за последние двенадцать лет народные радетели наши…
3.
А ничего бы к пиву "шпикачек" – сосисочек с салом, прожаренных над лес-ным майским костериком. Чегеваре отыщет длинный ивовый прут и всунет в руки, дескать, не сачкуй. И начнут сосисочки эти капать жиром и залупаться, темнея шкурками до самой настоящей африканской чернокожести. Здесь же, сразу за поляной – на отшибе стольной цивилизации – будет бродить бомж и тихо, беззвучно, но, честно, словесно умолять оставить ему бутылочки – не разбивать, не мочится на них в сердцах – во спасения экологии, при традици-онном тушении костерка. Бомж сей – сам знатный эколог.
Это его владения от "кошачьего" кладбища до Быковни. Выдай такому форменку лесника, и он сам бы смог водить редкие экскурсии в расстрельный лес. Здесь довоенное киевское инакомыслие расстреливало НКВД, а теперь на окраине этого леса мы прямо на костерке тушим шпикачки на длинных ивовых прутьях и пьем пиво. Много пива. Киев залит пивом всех возможных сортов: от мерзких до самых мерзких, со всякой хренотенью под крышечками и со всякой херней в голове после этого…
Даже у Чегеваре, который гонит камни из почек, парится и пьет безалкоголь-ное пиво, поскольку алкогольных напитков он уже отпил за троих. Странно еще при жизни наблюдать процесс отторжения и перерождения плоти. Вроде бы никто над ним еще не читал молитовок из "Чигай Бардо", а тибетская КНИГА МЕРТВЫХ уже довлеет над ним. Он умер во вчерашних поступках, а все новое рождается в нем нехотя и продвигается трусцой прямо в расстрельный лес.