— А с девчонкой что? — подал голос угрюмый и разочарованный, настроившийся на ночь развлечений, а получивший фигу без масла оборотень.
— Да что с ней будет? Явится утром наша Мышь ненаглядная, — Генрису, если честно, было уже все равно. — А если нет, то Ханнес использует силу главы. Девчонка не может не знать об этом.
Оборотни расходились позевывая, не забыв, однако, выставить у фургона караул из самых трезвых. Как бы пьяны и расслаблены они ни были, но своих ошибок повторять не намеревались.
Матис стоял, облокотившись о повозку и злился. Вино, гулявшее в крови, усиливало злобу и жажду реванша.
— Ее надо наказать, — процедил сквозь зубы.
— Да поняли мы все, не дураки. Обдурила она тебя снова, — Ральф похлопал приятеля по плечу, раздался веселый незлобный хохот.
— Да что она о себе возомнила?! Ее скоро вообще берсеркам отдадут! Что — тогда тоже выделываться будет? — продолжал негодовать Матис.
— Да, это у тебя, Ральф, дома все желания исполняет твоя киса, а мы должны перебиваться остатками, — поддержал рыжего тот самый, обделенный и разочарованный.
— А шлюхи, они ничего так… — мечтательно добавил кто-то из укладывающихся спать. Наверное, настраивался на приятные сновидения.
Понятно, о чем он вздыхал, вспоминая. Общие женщины, путаны, их не так чтобы очень много, но они есть. Особенно в крупных поселениях. Их не осуждали, а ценили. Такие женщины жили, ни в чем не нуждаясь, и пользовались огромным спросом. Неудивительно в обществе, где мужчин на порядок больше женщин. Не всем доставались свои, собственные и единственные, в пару. А потребности у всех одинаковые. Если есть спрос, есть и готовые его удовлетворить.
Рысь утомилась, она удачно поохотилась, вволю набегалась и наелась от пуза. Для переваривания кролика и куропатки требовались покой и сон. Вскарабкалась на дерево и обнюхала сложенные на ветке вещи. Никто их не трогал, только пара любопытных жучков забралась в складки ткани.
Ада снова сосредоточилась на смене облика, каждый раз это требовало небольшого использования силы, чтобы не было больно. Она не знала как оборот происходит у других, испытывают ли они при этом боль, или нет. Сама она сильно мучилась, до того как научилась осознанно добавлять в процесс толику своего дара.
Ночь прошла, солнце взошло, Ада жива и невредима. Но, как только стала вновь человеком, тревоги и неуверенность вернулись. Рыси было все нипочем, человеку же присуще больше переживать. Вернуться незаметно не получится, ее отсутствие вряд ли осталось для кого-либо тайной. Девушка шла к обозу, и сухие прошлогодние листья хрустели под ногами.
У фургона ее встретили Матис, Ральф и Райнис. Первый — злой и жаждущий мести, второй жаждал развлечения за чужой счет и денег, третий — молодой и неудовлетворенный. И все они невыспавшиеся, голодные и продрогшие. Встреча намечалась на высшем уровне.
Тактика поведения, выручавшая Аду всю жизнь, не подвела и сейчас. Девушка уверенно подошла к повозке и трем встречающим. Она их намеренно игнорировала, ждала, что предпримут.
Никогда не действовать, не подумав, лишнего не говорить; где можно избежать конфликта, постараться его избежать. Где нельзя, показать исключительно силу. Ни грамма слабости.
— Где была? — первым не выдержал Матис.
— В лесу. Я обязана отчитываться?
— Да! — а это уже Ральф, ему все всегда должны.
— Что ты мне вчера наобещала?! — прошипел, как разъяренный рыжый кот, Матис. — Почему не пришла?
— Передумала.
Девушке хотелось отступить, увеличить расстояние между собой и нависающим над ней оборотнем. Но не сделала ни шагу назад, это был бы ровно один грамм слабости. Дышала спокойно и размеренно, притворялась равнодушной. Только взгляда не поднимала, иначе они увидели бы в ее глазах целый океан страха. А это тонны слабости.
Ее сметут, унизят, растопчут и даже не заметят, что здесь стояла когда-то Мышь. Она станет никем. Грызун все-таки на ступеньку выше, чем никто. Может, даже на несколько ступенек выше — снова включился черный юмор.
Райнис рассмеялся: его, как и Ральфа, вся ситуация веселила. Он ждал, не мог дождаться развязки.
— Ох, эти женщины! Им бы поменьше думать, да, Мат? У этой мозги слишком сложные, что и мешает тебе, брат, выиграть.
Последнее слово было определенно лишним. Сразу две пары глаз зло зыркнули на распустившего язык Райниса. Мышь не должна знать о пари, это еще больше усложнит Матису его задачу. Хотя… Сколько уже можно тянуть?
Ада все поняла. Непрекращающееся, странно настойчивое внимание к ней со стороны Матиса, ухмылки и подколы его друзей. Еще в городе охранники то и дело насмехались над ним, что, мол, раз сказал, то теперь и делай. Несмотря на отталкивающую серость и угрозы со стороны выбранной жертвы.