— Лечению? — нахмурился, ничего не понимая, громадина Бьорн.
— Лечению. Мы с Ульвом обещаем вам, что ни одного волоса не упадёт с головы моего брата, пока он не встанет на ноги. Но без грамотных лекарей и целителей этого не сделать, а они сейчас — в длинном доме.
— Предлагаешь нам отдать её злейшего врага в руки Гуды?!
— Правительница Гуда — благородная и честная. Я, как её племянник, гарантирую вам, что на время лечения между нашими армиями сохранится перемирие. Вы не трогаете длинный дом, а наше ополчение не предпринимает попыток отвоевать город, — вмешался Ульв. — По рукам?
— Потерять голову дракона — убить и обездвижить всё его тело, всё войско, — сомневаясь, всё же согласился Бьорн. — Да будет так!
— И вы поверите, что Гуда не убьёт его? Что станет терпеть у себя под боком врага? — зашипел пуще прежнего Инг Трёхпалый. — Этого не будет, а взятие столицы под полный контроль нельзя оттягивать. Над длинным домом сегодня поднимется другое знамя, и никто... Никто мне в этом не помешает!
С этими словами наёмники калеки бросились в бой на бывших союзников в лице сил ярла Сигурда. В воздухе вновь запахло кровью, а мечи, копья и топоры начали танец серебряных отблесков и вспышек, что должен был утолить аппетиты богини Хель — она требовала ещё больше смертей.
— Бьорн! — с волнением крикнул бывшему соратнику и телохранителю брата Свен. — Бьорн!
— Уж с шайкой бастарда разберёмся, — кивнул младшему из семьи ярла богатырь, отбивая атаку сразу двоих вооружённых мечами разбойников. — Берите Сигурда... и уходите!
Покрепче схватив ярла, у которого начались судороги и усилилось потоотделение, Свенельд вместе с Ульвом поспешили к стенам резиденции Гуды. Инг снова натянул свой длинный лук и приготовился отпустить тетиву, целясь в отступивших, но затем что-то в его взгляде поменялось.
Внебрачный сын бывшего ярла Ругаланна передумал атаковать: пусть Сигурд окажется в одном месте с Гудой, пусть оба правителя умрут одновременно и рядом. Никому ещё не удавалось спастись от его отравленных стрел — даже огромным медведям и турам, поэтому шансов у обоих ненавистных обладателей тронов не было вовсе.
— Тисовый лук... — пробормотал он себе под нос и распылся в какой-то отталкивающей, болезненной улыбке. — Тисовый лук никогда не промахивается.
Примечания от автора:
ᛇ ("эйваз") — руна, обозначающая "тис", ассоциируется с препятствиями, оружием и силой. Она символизирует прочность, надежность и выносливость, а также указывает на то, что человек, которому она выпала, стремится к благородной цели и сможет её достичь.
1) Мутизм (от лат. mutus — «немой, безгласный») — в психиатрии и неврологии состояние, когда больной молчит и не вступает с кем-либо в словесный диалог; при этом в принципе способность разговаривать и понимать речь окружающих у него сохранена. При мутизме отсутствует как ответная, так и спонтанная речь. Может быть вызван в том числе и острой реакцией на психологическую травму — для Мии ей стало сожжение родного Бремерхафена и гибель близких.
2) Тисовый длинный лук — один из видов лука, очень длинный (примерно равный высоте человека, который использует его), что позволяет делать достаточно дальние выстрелы. Лук не загнут сильно назад. Его конечности являются относительно узкими, так что они имеют круглое или D-образное сечение. Длинные луки делались из древесины разных пород во многих культурах, в Европе они датируются от эпохи палеолита, и с бронзового века были сделаны в основном из тиса.
3) Берсеркеры (скандинав. от ber — медведь и serker — рубаха, шкура) — воины из древнегерманской и древнескандинавской мифологии. Считается, что они отличались неистовостью в сражениях. Норвежские берсеркеры, приходившие по временам (как гласят о том легенды) в сильное бешенство и исступление, по мнению Г. Шюблера, также опьяняли себя мухомором.
4) Водяная бешеница (цикута, вёх ядовитый) — ядовитое растение; вид рода Вёх семейства Зонтичные (Apiaceae), распространён в Европе. Одно из самых ядовитых растений в мире.
Глава XI: Наследие ᛟ
ГЛАВА XI: НАСЛЕДИЕ ᛟ
ᛟ Eþel byþ oferleof æghƿylcum men,
gif he mot ðær rihtes and gerysena on
brucan on bolde bleadum oftast.
Наследие очень дорого каждому человеку,
Если он может пользоваться в своём доме
Всем верным и содержащимся и в должном постоянном процветании.
Когда над Эгерсунном взошло солнце, первые его лучи осветили холодную землю столицы с лежащими на ней трупами воинов и мирных жителей. Чёрные вороны жадно клевали плоть, которая вчера ещё жила и надеялась на лучшее будущее.
В городе сложилась патовая ситуация. Остатки войска Гуды вместе с уцелевшими жителями укрылись в длинном доме, что оставался единственным местом, не взятым под контроль пришельцев. Силы Сигурда под предводительством Бьорна разбили свой лагерь у гавани, чтобы исключить побег по морю и людей Гуды, и предателя Инга Трёхпалого — их корабли бы вмиг настигли беглецов и не дали им уйти.
Армия наёмников бастарда расквартировалась по ближайшим пустующим домам и патрулировала улицы. Вчера им сильно досталось от хордаланнцев, которые бились словно в последний раз, лишь бы их ярл оказался в безопасном месте.
Можно ли было назвать подобным резиденцию Гуды? Пожалуй — да.
Пока Варди, Йохан и ещё дюжина добровольцев стояли часовыми на случай вероломной внезапной атаки — ни к воинам из соседней области, ни к отребью Инга никакого доверия не было — остальные защитники Эгерсунна собрались внутри медового зала.
— Опасно будет поить их без сознания. Всеми правдами и неправдами нужно привести и ярла, и правительницу в чувство! — командным тоном произнесла девушка-знахарка и протянула Ульву и Свенельду раскалённые на огне кинжалы. — На счёт три. Раз! Два! Три!
Одновременно молодые люди приложили горячие клинки плашмя к коже на бёдрах своих родственников, отчего и Гуда, и Сигурд... дёрнулись во сне и заверещали от боли.
Стены длинного дома содрогнулись от истошных криков государей, а у всех нашедших здесь приют по коже от этих звуков пошёл мороз. Увы, иного способа спасти их от яда не было.
— Где... я... — не понимая, что происходит, открыл глаза Сигурд. — Что...
— Сейчас это не важно, брат, — со слезами посмотрел на него Свен. Похлопав его по щекам — нужно было удоствериться, что ярл не бредил и пришёл в себя, младший медленно стал заталкивать ему в рот пригоршню землистого, пахнущего болотом торфа. — Глотай, глотай это. Молю тебя.
Те же бесхитростные манипуляции проделал с Гудой и её племянник. Регентша приняла внутрь несколько пригоршней торфа и запила их тёплой, слегка подсоленной водой. Сейчас ни она, ни её заклятый противник не понимали, что происходит — но всё ещё пребывали в сознании.
— Флоки бы дал им какое-то зелье, — вздохнул Ульв и с подозрением посмотрел на знахарку-чужестранку. — Ты же почему-то кормишь их землёй. Она поможет?
— Она помогает тем, кого отравили через пищу или воду. Выводит всю грязь и яды. Но насколько торф — не земля это! — сработает здесь, точно сказать не могу. От бешеницы нет противоядий, остаётся уповать на милость богов — и надеяться на то, что их здоровые и молодые тела преодолеют болезнь.
— Да будет так, — сложил в молитвенном жесте свои руки Ульв. — Без мудрых советов моей тётушки судьба Эгерсунна предречена. А мерзкий Инг обязательно воспользуется суматохой, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу!
Размышления вслух прервал Свенельд. Светловолосый воин выглядел беспокойным, можно сказать, отчаянным — и дело здесь было не только в плохом состоянии старшего брата.
— Ульв, товарищ мой... С каждой проведённой в длинном доме минутой я чувствую себя неприкаянным, словно... Словно не должен я сидеть на месте, нужно действовать и спасать Эгерсунн.
— Что ты имеешь в виду? — покосился на него племянник правительницы. — Говори, прошу. Не томи.
— Мой брат... Я уверен, что без него армия Хордаланна не нападёт на нас. Бьорн — честный и опытный воин, я знал его, когда тот служил ещё моему отцу. Зато трёхпалому предателю доверять не могу... Позволь мне взять с собой несколько человек и убить подлеца!