Узкими улочками они поднялись к боковым воротам, притормозив лишь на миг, пока охрана поспешно распахивала перед ними тяжелые дубовые створки. Навстречу уже бежал конюх. Мелена ловко соскочила на землю и, не глядя, бросила ему поводья.
Ее ждал король Вейлор. И у нее снова не было для него хороших новостей.
На ходу распахивая плащ, она направилась в мастерскую. Так король называл зал, в котором он придавался раздумьям и марал холсты, в попытках поймать гармонию.
Отрывисто постучав, она склонила голову в ожидании ответа, и когда раздалось скупое «войдите» шагнула внутрь.
С последнего раза здесь прибавилось картин. Любимый сюжет — трон, накрытый звериной шкурой, повторялся на каждом втором полотне. Иногда это была шкура песчаного кхассера, иногда серая с темными пятнами, а на той, что он рисовал сейчас черные полосы чередовались с огненно-красными.
— Как тебе мои работы? — не оборачиваясь спросил король.
— Они прекрасны.
Ложь давалась привычно легко.
— Я знал, что ты оценишь по достоинству, — он неспешно выводил черную линию, — есть новости?
— Нет, мой король, — глухо ответила Мелена, — амулет так и не нашли.
— Плохо, — задумчиво произнес он, не отрываясь от своего занятия, — Может, ты была недостаточно убедительна, когда говорила этим торгашам, что он нам нужен.
— Я старалась. Как обычно….
— Мне не нужны старания. Мне нужен результат, Мел. Без амулета наша защита не идеальна.
— Я знаю, но…
— Найди мне его. Достань хоть из-под земли, хоть с того света, хоть с самого Андракиса! Поняла?!
— Да, мой король, — Мелена склонила голову, пряча ярость, полыхающую во взгляде, — я могу идти?
— Иди! — он так ни разу и не обернулся, продолжая выводить полосы на звериной шкуре.
Мелена бесшумно выскользнула в коридор. Настроение было ни к черту, поэтому она спустилась во двор, где тренировались ее воины и, взяв в руку привычный, легкий меч вскочила на тренировочную линию.
Она знала ритм каждого орудия, размах каждой секиры, и длину выпадающих шестов. Не билась — танцевала, гибкой кошкой проходя препятствие за препятствием. Вдох — пригнуться, Выдох — проскользнуть снизу. Прыжок и уйти в сторону.
Каждое движение отточено до автоматизма, каждый взмах — достигает цели. Каждый удар сердца — наполнен уверенностью.
…Перед глазами снова темная фигура и жестко поджатые губы. И странная мысль — каковы они на вкус.
Плотный мешок, набитый песком, со всего маху влетел в бок, сбивая ее на стылую землю. Мелена приземлилась на колени и ладони, ободрав их до крови о ледяную корку.
— Черт, — прохрипела она, поднимаясь на ноги. Ее грудь тяжело вздымалась и опадала, а пульс потерял свой размеренный ритм, — черт.
Вытерев руки о брюки, она снова подняла меч и вернулась на исходную позицию. Сдаваться она не привыкла. Как и показывать свою боль.
Уже вечером, закрывшись в своей комнате, Мел сняла кожаную рубаху и чуть поморщившись развернулась перед зеркалом, чтобы рассмотреть наливающийся кровоподтек. Кончиками пальцев аккуратно прикоснулась к нему и тут же сморщилась от боли:
— М-да, — распрямилась, убирая руку.
Абсолютно нагая она прошла до купели и опустилась в горячую, пахнущую хвоей воду, не обращая внимания на то, как дерет ссадины и ушибы.
Под утро ей снился главный рынок Асоллы, продавцы, снующие со своим дешевым барахлом, громкие зазывалы и мальчишки, стайками носящиеся среди взрослых… И темная фигура в плаще, скрывающаяся в тени домов.
Желание увидеть его лицо, становилось не преодолимым, но рядом с ней не было ни одного стражника, которого можно было бы отправить за бродягой, поэтому Мелена отправилась сама. Но сколько бы она ни старалась приблизиться, черный силуэт был все так же недосягаем. Лишь красивые мужские губы кривились в жёсткой усмешке.
Задыхаясь от беспомощности, она проснулась.
— Проклятье, — ударила по подушке.
Спать больше не хотелось, поэтому она поднялась и распахнула окно, впуская в комнату студеный воздух.
Мысли снова крутились вокруг того мужчины.
Что-то было не так, неправильно, но Мелена никак не могла понять, что именно.
Простой бродяга, какой-нибудь вольный охотник, забредший в столицу чтобы пополнить свои скудные запасы. Только и всего.
…Ни черта не простой. Не держаться так простые. У него в каждом жесте спокойная уверенность, в каждом движение — тщательно контролируемая сила.